Тут рыжебородый мужик снял с костра большущий общинный котел, одним быстрым движением переставил его на попону, на то место, где недавно красовался котелок ведуна. Все моментально замолкли, в готовности облизывая ложки. Бородач старательно перемешал варево крупным черпаком, после чего сел на угол импровизированного стола:

    -  Да благословит Знич нашу пищу!

    -  Да благословит ее Таусень, - суровым тоном поправил его старик и первым зачерпнул из котла.

    На миг возникла заминка - но тут Захар кивнул Олегу, намекая, что ему как гостю позволено есть после Рюрика, старшего среди родичей. Ведун запустил серебряную ложку в варево, набрал, сколько смог, а следом замелькали инструменты других сотрапезников - каждый отлично знал свою очередь.

    Это была ячневая каша с запахом тушенки. Только с запахом - от мяса не попадалось даже волокон. Вдобавок, горячая. Дуя на коричневатые комки, Середин торопливо хватал их, обжигая губы - потому что точно так же поступали остальные, и если он не успеет съесть наравне с другими, то очереди придется ждать. После четырех ложек он понял, что больше этой гонки не выдержит, и отвалился, снова потянувшись к холодным огурцам.

    -  Спасибо, наелся. Теперь чем попроще побалуюсь.

    К этому заявлению все отнеслись спокойно - остальным больше достанется. А Олег, схрупав еще парочку зеленых малышей, отошел к своему костру, от которого осталась только кучка углей, завернулся в темную шкуру и закрыл глаза.

    * * *

    -  Ведун… Ведун…

    Середин вздрогнул, подтянул шкуру выше на плечо:

    -  Да хорошо сплю… Ты чего, берегиня?

    -  Не берегиня я… - прозвучал в ответ девичий шепоток. - То я, Всеслава.

    Олег открыл глаза - но вместо худенькой берегини различил на фоне темного неба щекастое лицо одной из девиц.

    -  Тебе чего, Всеслава?

    -  Ты и вправду колдун?

    Середин вздохнул, сдвинул край шкуры, приподнялся на локте:

    -  А потом спросить не можешь? Я с Захаром на работу одну подрядился. Теперь много дней рядом с вами буду.

    Чего хочет девица, он примерно представлял. Обычно, прознав про его ведовство во всяких заговорах, девки просили приворот, красоту ненаглядную или, реже, отсушку - парня своего от соперницы отвести. И спросить об этом норовили, как сговорившись, как раз тогда, когда он самые сладкие сны видел - чтобы не заметил никто их обращения к чародею.

    -  Так ты вправду колдун? - придвинулась ближе девица, шепча ему чуть не в самое ухо.

    -  Колдуны тоже на свете этом нужны, - зевнув, сел Олег. - Скучно будет без нас в этом мире. Ты чего хотела-то? Уж говори прямо.

    -  А правда, что с нежитью ты управляться умеешь?

    -  Умею, - опять зевнул ведун. - Дурное дело нехитрое. Ты-то чего хочешь?

    -  И с навями управляться доводилось?

    -  Случалось.

    -  А с волкодлаками?

    -  И с ними.

    -  А с бадняками?

    -  Всякой нежити повидать довелось.

    -  А кикимора тебя звала?

    -  Звала.

    -  И что ты?

    -  Вышел и извел.