— Ну ладно. Тогда... — Я поднатужился. — Тогда... я бы подвесил его за щиколотки... вниз головой... над медвежьим капканом!

Шерил засмеялась:

— Вот это да! Ты просто садист какой-то!

— Сама просила. Твоя очередь.

— Ладно... В следующий раз, когда она запоёт... я забросаю её розами — ну, как тот мужик. Пусть закладывает их себе за уши! Только я прослежу, чтобы на розах была уйма шипов!

Я скорчил гримасу.

— А теперь ты, — сказала Шерил.

— Я бы бросил Остина в вольер к львам. Вот тогда бы мы посмотрели, как быстро он умеет бегать! Следующий!

— О-о-о! Какой ты злодей! Ну-ка, ну-ка... Я бы... я бы налила ей в термос, который она берёт с собой в школу, серной кислоты!

— Не мухлюй, — одёрнул я. — Я уже это говорил во время свадьбы.

— Хорошо. Тогда... как насчёт подкинуть ей в коробку с завтраком королевскую кобру?

— Не-не, постой... Я для тебя придумал. А давай организуем ей свиданьице с... Тайсоном Макгоу!

— Ого! Лучше смерть!

Мы чуть животы не надорвали от смеха, представляя себе Ребекку на свидании с Тайсоном Макгоу. Вот это была бы парочка!

— Надо же, никогда бы не подумал, что мы такие злонамеренные личности, — сказал я, отсмеявшись.

— Нет, но скажи — правда же весело? — хихикнула Шерил.

Это действительно было весело. Всё равно что смотреть фильм ужасов. Они же такие отвратительные, кровавые и мерзкие, и тем не менее все их любят. Вы ведь понимаете, что я имею в виду?

— Ну то есть, мы же на самом деле ничего им делать не собираемся, верно? — продолжала Шерил. — В реале мы ведь вовсе не злодеи какие-нибудь, просто это такая игра. У каждого человека есть кто-то, кого он терпеть не может. Ведь ничего же страшного, что мы просто представляем себе, как с ними что-то такое случается, правда?

— Погоди, послушай, что я придумал, — прервал я её. — Давай заплатим какому-нибудь хмырю — пусть соврёт, что научит Остина ходить по тлеющим углям. А когда тот пойдёт, то обожжёт себе все ноги! И всё — капец карьере бегуна.

— Ну ты и пакостник! — восхитилась Шерил и засмеялась. И вдруг замолчала и на миг призадумалась. Без звуков наших голосов ночь показалась особенно тихой. Даже сверчков — и тех не было слышно.

— Послушай-ка, — проговорила она. — Вот было бы странно, если бы что-то из того, что мы навоображали, действительно случилось, как думаешь? Как если бы нас услышал кто-то там, наверху...

— Я бы тогда держался подальше от медвежьих капканов, — сказал я. Она снова засмеялась.

В сгустившейся темноте я едва различал лицо Шерил, сидящей напротив. Хижина, как я уже говорил, была маленькая; и я ощущал, как «рибоксы» Шерил касаются моих «найков». Я пошевелил стопой, она тоже; мы словно опять стали детишками и играли в какую-то глупую детскую игру. Я взглянул поверх тянувшихся по краю хижины перил: ночь сегодня была ясная, без малейших признаков тумана, в отличие от предыдущих вечеров. Дом Шерил стоял последним на нашей улице, и между деревьями можно было едва различить океан, плещущийся в четверти мили отсюда. Это моё любимое время суток — когда небо теряет свои краски и на фоне полоски еле-еле голубеющего горизонта всё вокруг кажется совсем чёрным.

В раннем детстве я любил разговаривать с Шерил и даже с Рэндалом, сидя в это время дня в их домике на дереве. Любил наши страшные рассказки, любил просто поболтать ни о чём. Сейчас, когда мы повзрослели и были вечно чем-то заняты, мне практически никогда не удавалось вот так посидеть с Шерил в тишине и поговорить по душам. Правда, нынче ощущение было иным, чем в старые времена, но всё равно — мне это нравилось. Я снова пошевелил ступнями, и она пошевелила в ответ.