— Что ж, тогда идите за мной, сэр. Идите за мной.

Она встала, поманила. Так, обычно, молоденькие дамочки в возрасте Элизы подзывают дружка, поведать ему секреты.

Я неохотно пошёл. Неохота возросла ещё сильнее, когда она направилась в тёмную спальню. Но свет неожиданно появился. Я оглянулся. Парнишка, девочка и крысючка выглядели изумлёнными, но настороже.

— Проходите, мистер Гаррет. Обещаю не покушаться на ваше целомудрие.

У неё ещё и чувство юмора есть?

Я немного расслабился.

— Но дверь, всё же, придётся закрыть. Вдруг моя племянница вернётся. Я хочу, чтобы она по-прежнему оставалась в неведении об этом.

— Она говорит или понимает по-карентийски? Незнание языка могло объяснить её нелюдимость.

— Даже не знаю, что сказать сэр. Этот ребёнок полон сюрпризов. Не поможете ли вы?

Она попросила вытащить сундук из-под незастеленной кровати. Постельные принадлежности пахли так же, как мисс Гранстрэйсс, только хуже. Я не удивлюсь, если она страдает от какой-нибудь злокачественной болезни.

Мы выволокли сундук на кровать. Она сказала:

— Отойдите, пока я работаю с секретным замком.

Запор сундука мерцал узлами смертельных заклинаний.

Интересно, знали ли наши шишки, что среди нас появился иностранный тяжеловес. Венагетский тяжеловес, который, по всей видимости, уцелел в Кантардской бойне с населяющими наш Холм.

— Война закончена, мистер Гаррет. А моя миссия сейчас более важна, чем какая-то месть. Она откинула крышку и достала ящик, занимавший две трети глубины сундука. Под ним лежали серебряные монеты, ровными рядами выстроились они во всю длину и ширину дна. Их были сотни и сотни. Присутствовало и золото, но мне его не предлагали.

Восемьсот нобилей — огромная сумма. И она была осязаема.

— Возьмите монету. Любую. Проверьте её.

— Я вижу, они настоящие. На них была Фулл-Харборская нарезка, для защиты от фальшивомонетчиков.

— Всё равно возьмите. Проверьте, — она дождалась, пока я выберу одну из них. — Восемьсот нобилей, мистер Гаррет, и покрытие всех расходов и трат сверху, потом мы вернёмся во мрак Венагеты.

Ненавижу, когда записные злодеи показывают свою человеческую сущность.

— Ну, мистер Гаррет. Вернёмся в гостиную, пока ваша помощница не потеряла терпение... Хотя, сначала помогите мне с сундуком. Она поставила ящик обратно и взвела, пахшие смертью, замочные заклинания. Я помог засунуть сундук обратно. Она отцентрировала его на старое место с хирургической точностью.

Идя впереди, я самодовольно посмотрел на Палёную, Пенни и Пузыря.

Мы вернулись за стол.

Мисс Гранстрэйсс начала хмуриться, тревожно ёрзать и пахнуть ещё сильнее, что и так мучило Палёную. Женщина начала бормотать: — Где эта девчонка? Что она там делает?

Я достаточно хорошо познакомился с венагетами в районе боевых действий, чтобы понять, в чём причина. Мисс Гранстрэйсс была недовольна своей чудной ученицей.

— Приношу свои извинения, мистер Гаррет. Элиза такая рассеянная, — сказала она.

Наконец, Элиза внесла поднос, нагруженный восемью аккуратно расставленными кружками. Она положила поднос возле меня.

— Вы сокровище, Элиза, — поблагодарил я.

Похоже, я был для неё мебелью.

Я заметил, её обувь была сырой. Ноздри и усы Палёной задёргались. Она что-то почуяла, запах, которого раньше не было.

Я понюхал пиво, оно было одним из имевшихся у Кролика. Две кружки я передал Палёной.

Пенни положила Элизе тыквенного пирога. Пузырь налил коктейль. Девочка помялась, поморщилась, попробовала, а потом чуть не улыбнулась. Она смела всё, смакуя каждый кусочек. Мисс Гранстрэйсс была поражена.

— Мы не последний раз это кушаем.

Пенни и Пузырь начали убирать со стола.