– Молчу, – поспешно произнес Коля, с огромным интересом смотря на пресловутую небольшую шаурмячную, уютно расположившуюся на тихой улочке. Ничего особенного она собой не представляла – навес, защищающий посетителей от дождя, ограда, оплетенная ипомеей, десяток пластмассовых синих столиков и таких же стульев внутри, жаровня и традиционный холодильник, забитый пивом и газировкой. – Открываю рот только тогда, когда ты разрешишь.

– Молодец, – одобрительно похлопал его по плечу Пал Палыч, а после громко произнес: – Читур асти, Абрагим!

Эти слова он адресовал черноволосому и сильно небритому мужчине в мятом халате, который когда-то был белым. Он как раз вышел из небольшого кухонного помещения с двумя бумажными тарелками, на каждой из которых лежала шаурма. А еще он был просто-таки огромен, причем сразу становилось ясно, что это мышцы, а не жир, и что злить его без нужды не рекомендуется.

Заметив Пал Палыча, шаурмячник проворчал что-то неразборчивое и мотнул головой, давая понять оперативникам, какой именно стол им следует занять.

Собственно, не так и много народу в заведении находилось. Дальний столик у стены облюбовала женская компания, три хорошо одетые дамы средних лет распивали за ним бутылочку белого вина, время от времени мелодично смеясь. Другой столик, ближе к выходу, заняла молоденькая парочка, как раз им-то Абрагим шаурму и нес.

– Студенты небось, – с доброй улыбкой сообщил Нифонтову Пал Палыч. – Денег нет, а куда-то девчоночку вести надо. У самого такое случалось во время оно. Что ты так на меня смотришь? Это же не закрытый клуб для своих, а предприятие общепита, причем не муниципальное, а частное, так что обычные посетители здесь не редкость. Да, Коль, а что там с зазнобой твоей? Вроде ты к ней ездил?

На эту тему Коля ни с кем откровенничать не желал, в том числе и с Михеевым. Он хорошо запомнил слова Ровнина о том, что его желание быть с Людмилой может ей сильно навредить, потому никак не мог для себя решить, что делать дальше. То ли пытаться добиться своего, то ли… Дальше это предложение пока не продвинулось. Очевидное окончание данной фразы не устраивало Колю, а других вариантов он пока не видел.

К мысли о том, что он сам в любой момент может сыграть в ящик, парень привык, но вот признать тот факт, что из-за него может пострадать Людмила, ему было очень трудно. Да просто невозможно.

На радость молодого человека, в этот момент к их столику подошел хозяин заведения, потому отвечать ничего не пришлось.

Он произнес что-то совершенно неразборчивое, глядя на Михеева, и почесал невероятно волосатую грудь, видневшуюся из-под халата.

– И я тебя рад видеть, Абрагим. – Оперативник залез в сумку, которую он поставил рядом со стулом, и достал из нее пузатую литровую бутылку водки. – Вот, подарок тебе. Не фальсификат, не сомневайся, в «дьютике» брал.

Аджин одобрительно пробурчал очередную белиберду и отправился в то помещение, где у него находилась кухня.

– Вот и славно, – сообщил Нифонтову Пал Палыч. – Состоится разговор. Если бы он хотел от него уклониться, водку бы как подарок не принял.

– Так он и не принял, – заметил молодой человек. – Вон, ушел.

– Сейчас вернется, – заверил его коллега. – Уж поверь.

И верно, через пару минут аджин вернулся, неся в руках две бумажные тарелки с шаурмой. Поставив их перед оперативниками, он достал из одного кармана пару пластиковых стаканчиков, а из другого медную пиалу с мятыми боками, которые к тому же были испещренны какими-то символами.