– Печально, печально, – сообщил вурдалаку Пал Палыч, тихонько наступив под столом Коле на ногу, давая тем самым понять, что он стал слишком часто влезать в разговор. – Одна брошь от твоего подручного и осталась.

– Полагаю, что все так, – печально подтвердил Ленц. – И это одна из причин, по которым я связался с тобой. Повторюсь – мы имеем дело с провокацией. Одной большой провокацией. И самое скверное, я не могу понять против кого именно она направлена. Против меня? Против князя Михаила? Или ее цель втянуть в орбиту как можно большее количество детей Ночи? Начнись серьезная драка, я сразу открою казну и призову на помощь всех, кого смогу, то же сделает и Ростогцев. Ведьмы, перевертыши, оборотни – да мало ли в городе и его окрестностях тех, кто не против подзаработать? Да и просто союзники у меня имеются.

– А еще ты начнешь творить упырей, – задумчиво произнес Михеев. – Дешево и сердито. И вот тут в дело вмешаемся мы.

– Все убивают всех, – подытожил Арвид. – А кто-то загребает жар нашими руками.

– Или отвлекает нас от чего-то, – вдруг снова подал голос Коля. – Что? Мне показалось, что так тоже может быть.

– Вполне, – потер подбородок его старший коллега и глянул на Ленца. – А почему нет? Вы величины для своих семей, достойные уважения противники для нас, а для кого-то просто-напросто расходный материал.

– И снова – я найду этого «кого-то», – пообещал Арвид. – Найду, побеседую с ним и все узнаю. А потом…

– Меня на беседу позови, – попросил его Пал Палыч. – Обещаю, не стану взывать к твоему милосердию в отношении этой личности. Я просто постою, послушаю вашу беседу и просто уйду.

– Договорились, – кивнул вурдалак и глянул на часы. – Однако пора. Опаздывать нельзя, это может быть расценено как неуважение, так что поехали. Ричи, подгоняй машину, мы отбываем. Уважаемый Абрагим, сколько я должен тебе за стол и радушие?

Аджин опрокинул в рот очередную пиалу горящей синим огнем водки и показал ему руку с растопыренными пальцами.

– Однако, – усмехнулся Ленц.

– Инфляция, – пророкотал Абрагим и рыгнул сгустком огня.

Что речь шла не о рублях, Коля понял чуть позже, когда вурдалак протянул хозяину шаурмячной пять пестрых евробумажек. Судя по всему, отдельные пункты российского законодательства о расчетах наличными деньгами дети Ночи сочли для себя не слишком действенными.

– Павэ, держи. – Абрагим протянул Михееву массивный сверток. – Тут сулугуни, щербет, маамуль, еще кое-что. На здоровье! И скажи Виктории, что раньше или позже сердце перестанет тосковать, и в него снова войдет любовь. Может, она будет не такой, как та, что ушла навсегда, но с любовью придет и новая надежда, а это главное. Ты знаешь, я никогда не ошибаюсь.

– Моя семья опечалилась, узнав о смерти Германа, – заметил Арвид, убирая бумажник в карман своего длиннополого пиджака. – И это на самом деле так.

Коля недоверчиво на него посмотрел.

– Ну а вы как думали, молодой человек? – сурово сверкнул глазами вурдалак. – Никто из вас не является нашим другом, но гибель настоящего, честного и сильного противника – это всегда горе. А когда уходит один из тех, кто стоит на границе между мирами, то про это быстро узнают все. Знали бы вы, что творилось в ночной Москве, когда погиб господин Францев. Замоскворецкие ведьмы, помнится, даже награду назначили за любые вести о тех, кто его убил, так чтили вашего коллегу.