– Слышал я, что сердце усилием воли можно остановить.

– Вот о таком способе не знаю, – пожал плечами Трофим.

– Капитан Катастрофа, – не смог не влезть Слава Проф, – усилием воли ты можешь уберечь себя только от того, чтобы не наделать в штаны, да и то далеко не всегда. Сердце – орган настолько самостоятельный, что приказы мозга у него на третьем месте.

– Ну так волей же, не мозгом, – попробовал сопротивляться Демьян.

– И где же она у тебя заключена? В каком-то другом органе?

Тут немедленно подключился Гудрон:

– У Демы как раз понятно, в каком именно – до баб он большой охотник.

Наверное, мне не стоило улыбаться, потому что тот, который предлагал называть его господином, немедленно отреагировал, болезненно ткнув носком берца в ребра.

– Теоретик, ты что, охренел?! Я бы тебя только за Сашку Клюва тупым топором на части порубал! Вдумчиво так, частями. А он лежит и лыбится!

Было больно, тем более что угодил он не куда-нибудь, а в место, где оставался немалый шрам от пули одного из его собратьев. Давно уже дохлого, причем от моей руки, что, впрочем, боли нисколько не уменьшало. Но почему-то на душе стало легче. Далеко не все потеряно, главное, не пристрелили сразу, а там уже возможны варианты.

Мне всегда казалось, что запасное убежище перквизиторов будет представлять собой нечто особенное. Но нет – обычная горная долина, местами густо поросшая кустарником. И еще озеро, почти идеально круглое. Когда мы спускались с перевала, вид на долину открылся замечательный. Два десятка шалашей, крытых длинными и узкими листьями, чем-то похожих на индейские в сельве Амазонки. Разве что склоны гор были не такими отвесными, как везде в этих краях. Не сказать, чтобы совсем уж пологими, но они не стояли вертикальной стеной, зачастую и с отрицательным уклоном. Смело можно утверждать, что солнце гостит в долине от рассвета и до самого заката. За время странствований по горам, которые, кстати, неоднократно успел проклясть, мне ни с чем подобным сталкиваться не приходилось.

– Впечатляет? – За всю дорогу в долину Гардиан подошел ко мне впервые.

Видел я его постоянно, мало того, то и дело замечал устремленные на меня взгляды, но не общались мы с ним ни разу.

– Да не так чтобы очень. Мало я на них нагляделся?

– Ну и зря! Устал?

Я готов был поклясться, это искренний интерес.

– Нет.

Шли сюда мы довольно неспешно, никакого груза нести не пришлось, и с чего бы мне уставать?

– Это ты еще главного не видел!

– Чего именно?

– Эта долина, так сказать, прихожая к той, куда мы направляемся. Но вход туда до последнего времени был разрешен только избранным.

– И кто их избрал? – не удержался я.

Гардиан создавал впечатление обычного парня. Улыбается, шутит, не мечет глазами молнии, не пытается навести на кого-нибудь страх. Странно даже, что главный у перквизиторов именно он.

– Я, кто же еще? – ответил он совершенно серьезно. Да и взгляд у него был точно таким же. – Ладно, пошли, сейчас я тебе главное покажу. Вы, – ткнул он пальцем в моих конвоиров, – все, можете быть свободны.

Они изрядно успели мне надоесть и своим неусыпным вниманием, и еще тем, что старались сделать больно при малейшей возможности. Особенно усердствовал напарник Крота.

И в итоге довел меня до того, что пришлось сделать больно ему самому. Ничего сложного: притвориться, что внезапно споткнулся, нечаянно наступил ему на свод стопы, а затем налечь на него всем весом тела.