Как и утверждал Виталий, перквизиторов в ущелье не оказалось. Уже совсем рассвело, когда мы добрались до места, где принял последний бой Грошев. Трупов было много, причем располагались они так, что сразу становилось понятно – Грошева атаковали с двух сторон. Из ущелья, где, как мы считали, перквизиторы оказались в ловушке, и еще с тыла, что наверняка и стало причиной разгрома.

Некоторое время мы продвигались вперед, пока не оказались перед нелегким выбором – в ущелье обнаружилось сразу несколько разветвлений.

– Бемби, вы по которому из них сюда попали? – поинтересовался я у Ивана, как будто его ответ нам хоть что-нибудь мог дать.

Самому ему следовало бы радоваться, что остался жив. Не отправься он к нам, лежать бы ему давно уже остывшему среди всех тех тел, которые попались по дороге. Но нет, выглядел Иван так, что сразу становилось понятно – их гибель он принял близко к сердцу. И еще наверняка его грызет совесть – все погибли, а он нет.

– Он остался за спиной, за изгибом – уверенно сказал Иван.

– Ты же говорил, что ущелье тянется одним длинным коридором.

– Говорил, – не стал отказываться он. – Практически от самых предгорий, когда мы в них вошли. Но поверь мне, Игорь, я и знать не знал, что вообще сюда есть путь. Не видно его оттуда. Потому и решил.

– Проблема, – вздохнул Остап.

Еще бы нет! Я с надеждой посмотрел на Гудрона, но тот лишь отрицательно тряхнул головой.

– Теоретик, несмотря ни на что, это тупик. Тут ни мой, да и вообще ничей опыт помочь не сможет. Их пять! – Для убедительности он растопырил пальцы. – И поди тут угадай, каким из них пошли перквизиторы.

Справедливости ради, ответвлений было четыре. Помимо того, который остался позади и вел на Вокзал. Но ведь и по нему мог пойти наш враг. И если все вместе мы представляем собой силу, то, когда разделимся даже на два отряда, нас разгромят легко. Что же тогда говорить о большем? И кто может утверждать, что вокруг нас нет наблюдателей, а ответвления через какое-то время сходятся, пересекаются или разветвляются еще больше? Замечательная возможность для маневра, если знаешь местность.

– Будем держать совет, – наконец решил я, отлично понимая, что толку от него ноль.

– Совсем на свою фотографию не похож. Так, отдаленное сходство. Хотя чему особенно удивляться? С таким образом жизни, как у тебя, она любого доконает!

Гардиана я признал сразу, едва только открыл глаза после беспамятства. К тому же у главы перквизиторов своеобразная манера говорить – он как будто все время мурлычет.

– Как себя чувствуешь, Теоретик? Головка бо-бо?

Еще как бо-бо! Едва только ею пошевелишь, так сразу как будто молотком. Но не это главное. Пакостно было от того, что попал к ним в руки. Но кто же мог знать, что наше наступление обернется именно так? Не знаю, кто командовал операцией – сам ли Гардиан или кто-то из его людей с немалым опытом военных действий, но провернули они ее мастерски. Поначалу едва не расчленили нас лобовой атакой, потом ударили с фланга, практически в тыл. Ну а затем было поздно что-то уже менять и оставалось только постараться прикрыть отход, который больше всего походил на повальное бегство. Получил в итоге, когда дело дошло до рукопашной, прикладом по затылку так, что пришел в себя уже среди перквизиторов. Теперь оставалось только надеяться – Трофим с Гудроном и остальные наши, с которыми мы его прикрывали, оказались удачливее. Спросить об их судьбе у человека, к которому ничего, кроме ненависти, не испытываешь? Возможно, он и ответит, но как узнать – правду ли? И все-таки не утерпел.