- Я, конечно, все понимаю, - задумчиво продолжила Галя, - люди вокруг обыкновенные… Но все же… Чего-то не хватало… Только не знаю чего.

- Что они спрашивали? - П. догадывался, что и жена пастора тоже задавала вопросы по богословию.

- Всё. Такая уйма вопросов была, - Галя улыбнулась. - Я сейчас чувствую себя совсем как студентка. Которой экзамен сдать удалось. Успешно…

Может, Галя и ответила правильно на все вопросы, и в этом смысле экзамен сдала, только вот ко крещению ее низкорослый пастор-гагауз не допустил. Об этом, уже выйдя за порог квартиры, он и сказал П., тем его ошеломив. И сейчас П. предстояло сообщить Гале об отказе ей в водном крещении.

- Может быть, ты на какой-нибудь из вопросов ответить все-таки не смогла? - спросил он.

- Я на все ответила. Как понимала - так и ответила.

П. прекрасно знал, что основы церковных догматов Галя освоила блестяще: она была из тех редких людей, которые самое трудное - библейскую логику осваивают прежде, чем раскрывают саму Библию. Приехав на лето в Болград, она занялась богословием систематически и в традиционных формах - по наиболее логично, по мнению П., составленным сводам библейской догматики.

П. ей, естественно, помогал обсуждением, - потому прекрасно знал, что с академической точки зрения она была подготовлена настолько хорошо, что могла бы пройти не то что собеседование-допуск ко крещению, но и блестяще справиться с приемным экзаменом в богословскую семинарию. Или даже в академию.

Однако ко крещению ее не допустили.

- Ты знаешь, - ласково прижимая к груди жену, сказал П. - Ты только не расстраивайся… Я тебе должен сказать…

Свой отказ болградский пастор в ближайшую субботу подтвердил по завершении проповеди. Он объяснил, что в крещении Гале отказано по причине ее неготовности.

П. спросил, в чем именно она не готова, но ответить пастор многословно отказывался - ссылаясь на дела здесь, в церкви.

П., дождавшись вечера, отправился к пастору домой и потребовал - теперь уже именно потребовал! - сказать, на какие именно вопросы Галя не смогла ответить. И низкорослый пастор, привыкший, вообще говоря, только к подобострастному к нему обращению, наконец сказал, что дело, конечно, не в ответах - отвечала Галя блестяще, - просто был против совет общины.

- Как так совет общины? - удивился П. - Ведь вы же сразу, ни с кем не посоветовавшись, сказали, что она не будет допущена?!

- Сказал, - согласился пастор. - И оказался прав! На следующий день совет собрался и решение мое одобрил. А что я один против всего совета?

П. обошел дома нескольких членов совета и, в общем-то, нисколько не удивился, когда каждый сказал, что Галю они, вообще говоря, на совете не обсуждали, и что лично он или она персонально за то, чтобы Галю покрестить, - дескать, человека видно сразу, да и времени познакомиться было достаточно.

Пастор врал, врал нахально, в глаза. И хотя было понятно, что врать он будет и дальше, П. все-таки пошел к нему опять. Сказать, что члены совета согласны.

- Мы ее не знаем, - отрезал пастор. - Церковь не имеет права.

Странность ситуации была не столько в том, что пастор неудачно врал прежде, сколько в том, что сейчас он уже восставал против "Церковного руководства". Согласно этому растиражированному документу, ни одному из согласных с двадцатью семью основными догматическими пунктами библейского учения Церкви (типа: "Сын Божий есть ли Бог?" или "Смысл Пришествий Христа?") ни один служитель церкви адвентистов седьмого дня в крещении отказать не имел права. В "Церковном руководстве" особенно отмечается, что знание основ догматики - достаточное выполнение условия Христа ко крещению: "научите и - крестите", отказывать на основании иных соображений неправомочно, потому что не в компетенции "человека, вне зависимости от его в церкви должности", определять: покаялся - как то Христос ставил непременным условием для крещения - человек, или нет.