Человек ведь не может считаться геем, если ему до дури нравятся разумные машины, изображающие мужчин, а? Это ведь всё равно, что влюбиться в мотоцикл, правда?

Он уморительно говорит по-английски и вообще очень обаятельный. И психологическая защита у него мощная, как танковая броня. Мы принимаем у него заказ, Галатея ему поможет.

Этот шкодный парень — далеко не самый фриковатый.

Потому что после него приходит наш соотечественник. Он долго мнётся и гнётся, и в конце концов выдаёт, что у него есть детская мечта: как-нибудь познакомиться с цирковой карлицей. Но это невозможно же…

Карлица — в принципе, не самая сложная задача, думаем мы.

Но появляется мужик с глазами маньяка и с отчаянной надеждой спрашивает, можем ли мы сделать ему мех-секретаршу, у которой будут съёмные руки и ноги? Жар в его голосе нас пугает, потому что даже Алик-Хамло понимает: рядом с сексуальными проблемами этого мужика проблемы Фреда — всё равно что детская боязнь Буки под кроватью.

Мы знакомим нового клиента с очередным однокурсником Мамы-Джейн и надеемся, что он у нас последний такой, но не тут-то было!

Потому что следующий — некрофил. Приветики.

И надеется на нас, как на бога, потому что мех-секретарша — это просто идеал, потому что она не живая, но при этом разговаривает и движется, вот только мы напрасно научили их дышать.

Клодия приносит ему кофе, а он смотрит на неё и цокает языком:

— Совершенная красота! Жаль, слишком похожа на живую… но ведь можно чуточку другой цвет псевдодермы, посветлее, правда?

— Босс! — слышу я в наушнике голос Ланса-Аристократа, — у нас в приёмной очередь. Что им сказать?

— А что им скажешь… Говори, что примем всех. Отказать — так чёрт знает что может произойти. А вы — надежда этой части человечества: кто-то ведь должен решать по-настоящему сложные проблемы.