В своих мечтах он уже входил в величественные покои замка, где прошло его детство, но пролетевшие стремительно годы не оставили ни следа на фамильном великолепии.

Совсем скоро он увидит родные лица слуг. Когда-то они растили его, тогда еще совсем мальчишку, ласково величая «мастером Майклом»…

А лошади! Отец всегда по праву гордился своими гибкими четвероногими любимцами. Такой конюшни больше нигде не найти!

Вот только… Никто не встретит молодого хозяина: Индию пришлось покинуть так внезапно…

Столь же неожиданным для домашних явится и его приезд.

От Тилбери до центральной части Лондона Майкл добрался очень быстро, а оттуда в Оксфорд его домчал скорый поезд.

И вот, Рейнбернский замок уже совсем близко!

Майкл нанял самый лучший экипаж, запряженный двумя резвыми лошадками. Через час они уже подъезжали к имению.

Разбитая дорога и опустевшие домишки неприятно удивили юношу.

Однако возникшие поначалу дурные предчувствия скоро рассеялись, ибо освещенные нежными лучами солнца стены замка навевали покой и безмятежность. Совсем как в детстве!..

Строгие формы замка, оттененные зеленью деревьев, ничуть не изменились. «Слава Богу, я снова дома», — с облегчением вздохнул граф.

Замок жил своей, понятной только ему жизнью, с тринадцатого века, сохраняя первозданный облик, но с каждым новым поколением Рейнбернов в эту жизнь привносилось что-то неуловимо новое, отчего величественное сооружение становилось только лучше.

И вот, в восемнадцатом веке, десятый по счету граф решил целиком перестроить фасад.

Теперь каждый въезжающий в поместье мог созерцать удивительную симметрию недавно возведенной и древней частей замка, слившихся в гармоничном единстве.

Сразу было видно руку мастера, вернее, мастеров. Ведь реконструкция совершалась под мудрым началом известнейших архитекторов того времени братьев Адамов.

Солнечные лучи так чисто и весело искрились в огромных окнах замка, что Майкл почувствовал, как неудержимая волна гордости за родовое гнездо поднимается в его усталой груди.

Даже в Индии не приходилось ему любоваться более величественным творением зодчих. А это еще светилось такой изысканностью линий…

Карета промчалась по мосту, раскинувшемуся над водами озера, и въехала в ворота поместья.

Наконец нога графа ступила на родную его сердцу землю. Он дал кучеру щедрые чаевые и проводил затуманенным взглядом удаляющийся экипаж.

Потом оглянулся на замок и уже собирался подняться по его величественным ступеням, как вдруг заметил, что те давно поросли бурым мхом.

Стекла в оконных рамах были покрыты толстым слоем пыли и надтреснуты, кое-где они отсутствовали вовсе.

Скрипучая дверь сиротливо болталась на петлях. Граф дождался, пока карета полностью скроется из виду, и вошел в холл.

Вошел и — замер от удивления.

Когда-то величественные своды холла поражали теперь своей неухоженностью. Заброшенная атмосфера, царившая в замке, по-видимому, уже не один год, наполнила душу унынием.

Огромный камин больше напоминал пепелище…

Увы, но первое впечатление графа оказалось верным: замок осиротел! Похоже, что все покинули его когда-то гостеприимные стены…

Неожиданно в сердце графа закралась робкая надежда: а вдруг самые верные слуги все еще здесь?

Сколько он себя помнил, замок был неотделим от дворецкого и повара — они срослись с ним, стали его неотъемлемой частью. Не может быть, чтобы эти люди оставили свой дом!

Граф не сразу отыскал кухню, так как ориентироваться в чужом, заброшенном пространстве стало довольно трудно.

Предчувствие не обмануло юношу: мистер и миссис Марлоу, нянчившие его в детстве, и теперь оказались рядом. От них он и узнал о том, что произошло.

Дождавшись отъезда племянника в Индию, его дядя, Бэзил Берн, начал экономить на всем, чем только можно.