|
Глядя на банковский билет между пальцами комиссара, болезненный лакей в отеле разрывался между страхом быть уволенным и соблазном. Потом, при появлении следующего билета, действовал тот же механизм. А разве теперь он не боялся, что Мегрэ выдаст его, запутает в дело, которое, как он понимал, было серьезным и могло повлечь за собой Бог знает какие осложнения? А разве не из страха Пернель, совсем недавний владелец "Золотого бутона", шепнул на ухо комиссару адрес отеля на улице Этуаль? Из страха, что теперь ему не будет давать покоя полиция, из страха, что закроют его заведение, сославшись на какое-то никому не известное правило. А разве месье Луи тоже не боялся? До сих пор он держался в тени, без всякой видимой связи с Манюэлем и Алиной. Но вот и за ним ходит по пятам полиция, а ведь невозможно дожить на Монмартре до его возраста, не понимая, что это значит. Кто сейчас больше боялся, Алина или Фернан Барийар? Еще сегодня утром никто не подозревал, что между двумя квартирами на пятом этаже существует связь. Мадам Барийар весело наслаждалась жизнью, не ставя себе никаких вопросов, и, как подобает представительнице мелкой буржуазии, вела как можно лучше свое хозяйство. Решилась ли Алина лечь спать? Люка словно врос в ее квартиру, спокойный и непреклонный. Ничто не заставит его уйти. Она не сможет ни выйти, ни позвонить по телефону. Она вдруг оказалась предоставленной самой себе, отрезанной от остального мира. Официально полиция находилась в квартире, чтобы ее защищать. Две двери, лестничная площадка отделяли ее от человека, которого она много раз принимала в своих тайных апартаментах в отеле "Бюсьер". Знал ли об этом Пальмари? Он тоже долгие месяцы жил так: против его дома беспрерывно дежурил полицейский, его телефон был взят на прослушивание, да вдобавок ко всему он еще был инвалидом. И все-таки он не прерывал свою деятельность, руководя людьми через посредство Алины. Это была последняя мысль Мегрэ перед тем, как он заснул по-настоящему: Алина... Манюэль... Алина называла его папой... Она, со всеми такая ироничная и агрессивная, становилась нежной, когда дело доходило до старого вожака шайки, и защищала его, как тигрица. Алина... Манюэль... Не хватало одного. Сознание Мегрэ было сейчас недостаточно ясным, чтобы он мог вспомнить, кто не ответил на перекличке. Не хватало одной из шестеренок сложного механизма. Он говорил об этом с кем-то, может быть, со следователем? Важной шестеренки, имеющей отношение к бриллиантам. Алина... Манюэль... Фернан... Вычеркнуть Манюэля, поскольку он мертв. Алина... Фернан... Каждый из них в своей клетке ходил взад и вперед, ожидая, пока Мегрэ проявит какую-нибудь инициативу. Когда он проснулся, мадам Мегрэ широко открыла окно, потом подала чашку кофе. - Ты хорошо спал? - Не знаю. Все время что-то снилось, но не помню что. Такое же солнце, как накануне, такая же легкость в воздухе, в небе, в щебетании птиц, в звуках и запахах улицы. Но Мегрэ уже был другим, он не участвовал в этой радостной песне начинающегося дня. - У тебя усталый вид. - У меня впереди трудный день, придется брать на себя ответственность. Это она угадала уже накануне, когда он вернулся домой, но старалась не задавать ему вопросов. - Ты наденешь серый костюм? Он легче других. |
