|
Я говорила сама с собой. Я чувствовала себя зверем в клетке, у которой отняли ее льва и львят. Он был для меня всем, и мужем, и ребенком. Она говорила со страшным возбуждением и ходила по комнате, словно для того, чтобы восстановить в памяти все то, что делала утром. - Это продолжалось двадцать минут? - Не знаю... - А вам не пришло в голову поставить в известность прислугу? - Я даже не подумала о ней. - Вы не выходили из квартиры? - А куда бы я пошла? Спросите у ваших людей. - Хорошо. Предположим, вы сказали правду. - Я только это и делаю. Бывали случаи, когда она вела себя как девушка из хорошей семьи. Может быть, в глубине души она и была хорошей и искренне привязанной к Манюэлю... но только ее жизненный опыт оставил в ее душе озлобленность и агрессивность. Как верить в добро, в правосудие, как доверять людям после той жизни, которую она вела до встречи с Пальмари? - Мы проделаем небольшой опыт, - проворчал Мегрэ, отворяя дверь. - Мере, - позвал он. - Вы можете прийти сюда с парафином? Специалист стал готовить свои инструменты. - Позвольте вашу руку, мадам. - Зачем? Комиссар объяснил: - Чтобы установить точно, что сегодня утром вы не пользовались огнестрельным оружием. Она подала правую руку. Потом, на всякий случай, опыт повторили с левой рукой. - Когда вы сможете дать мне ответ, Мере? - Минут через десять. У меня в машине есть все необходимое для анализа. - Если вы не подозреваете меня... или так полагается? - Я почти уверен, что это не вы убили Манюэля. - Тогда в чем же вы подозреваете меня? - Вы знаете это лучше меня, малютка. Я не тороплюсь. Все придет в свое время. Он позвал Жанвье и двух инспекторов, которым было не по себе в этой бело-желтой спальне. - Ваша очередь, ребята! Словно готовясь к бою, Алина зажгла сигарету и с презрительной гримасой закурила. Глава 2 Конечно, утром, выходя из дома, Мегрэ не ожидал, что снова очутится на улице Акаций, где неделю назад провел столько тревожных часов. Для него просто начинался сияющий день, как и для нескольких миллионов парижан. Еще меньше он ожидал, что около часа дня будет сидеть за столом, в компании со следователем Анселеном, в бистро под вывеской "У овернца". Это был бар напротив квартиры Пальмари, бар прежних времен, с оцинкованным прилавком, с аперитивами, которые почти никто, кроме стариков, теперь уже не пил, с хозяином в синем переднике, лицо которого было перечеркнуто красивыми черными усиками. Сосиски, колбаски, сыры в форме тыквы, ветчина с сероватой кожей, словно она сохранялась под золой, свешивались с потолка, а на витрине виднелись огромные плоские хлебы. За застекленной дверью кухни сухопарая хозяйка суетилась у плиты. - Будете обедать? Вам столик на двоих? Столы покрывали не скатерти, а клеенки, а поверх была застлана гофрированная бумага - на ней хозяин писал свои счета. На грифельной доске мелом было означено меню: Тарталетки со свиным фаршем из Морвана Телячьи кружки с чечевицей Сыр Домашний пирог с фруктами и ягодами Толстенький следователь расцветал в этой среде, со смаком вдыхая густой пар, поднимающийся от еды. |
