— Мы повторили маневр тех жандармов. Лишь бы только он удался нам лучше, чем им!

— Вперед! Вперед! Не задерживайтесь! — подгонял их Жоаннес.

Пошли быстрее. Преследователи тоже вынуждены были замедлить движение: подъем становился все тяжелее, поэтому между ними сохранялась прежняя дистанция.

Вскоре группа Жоаннеса подошла к подножию крутого обрыва, на вершине возвышались громоздкие сооружения. Это было нагромождение каменных глыб, образовавших подобие оборонительного укрепления, за ним виднелся ряд соломенных крыш.

— Вот оно, гнездо Марко! — тихо сказал Паница.

Там, наверху, все, казалось, вымерло. Но тишина была напряженной, а безлюдье — обманчивым.

Турки спе́шились и медленно поднимались по склону горы. Дорога шла по самому краю обрыва над глубокой пропастью. Враги больше не стреляли, были уверены, что беглецам все равно некуда деться.

Жоаннесу казалось удивительным, что такие силы брошены ради поимки трех человек, и он поделился этой мыслью с друзьями.

— Скорее похоже на то, что они собираются атаковать Марко!

— Но ведь они стреляли в нас! — возразил Михаил.

— Может, они хотят убить сразу двух зайцев.

— Не исключено, конечно. Но зачем им нападать на Марко?

— Говорят, он очень богат. У него огромное состояние. С годами оно множилось, переходя от отца к сыну, и теперь его тщательно охраняют. Вероятно, турецкие власти прознали об этом и польстились на такую поживу.

— Вполне возможно. Но куда мы идем, командир? Скоро нам не будет пути ни вперед, ни назад. Спасаясь, как ты выразился, «бегством вперед», мы забрались сюда и попали между двух огней: с одной стороны, Марко, с другой — турки.

— Как между молотом и наковальней.

— И молот, по-моему, уже падает на нас! — побледнев, воскликнул Паница.

— Прижмитесь плотно к горе! — приказал Жоаннес, не теряя самообладания.

Без видимой на то причины большая каменная глыба отделилась от вершины и теперь медленно падала прямо на них. Встречая на своем пути препятствия, камень подскакивал, набирал скорость и все быстрее катился вниз, сваливая деревца и ломая кустарник. Наконец он достиг карниза, где, вжавшись от страха в стену, стояли трое приятелей и их лошади.

— Проскочит, — неуверенно сказал Жоаннес.

Но обломок скалы задел лошадь Михаила. Удар пришелся в бок. Конь испуганно заржал, резко натянул поводья и, перевернувшись в воздухе, свалился в пропасть и разбился, ударившись о камни.

— Уф! Я уже простился с жизнью, — облегченно выдохнул Михаил.

— Возможно, это просто несчастный случай, — предположил Жоаннес, желая успокоить друзей. Но было видно, что сам он не очень-то в это верит.

— Или предупреждение, — поправил его Паница.

Падение глыбы породило настоящий обвал. Большие и маленькие камни сыпались сплошным потоком. Стоял страшный грохот, отдававшийся в горах, как громовые раскаты.

Трое, не сговариваясь, пали ничком на землю, расположившись вдоль отвесной скалистой стены, нависавшей над дорогой. Они отпустили уздечки лошадей, те совсем обезумели от страха и громко ржали.

Обвал шел прямо на воинов, и защиты не было. Камнепад подмял их под себя, подхватил, как соломинки, и унес на дно пропасти. Ошеломленные и оглушенные падением, мужчины оказались засыпанными грудой мелких булыжников, но при этом никто серьезно не пострадал.

— Будем осторожны и притворимся мертвыми, — сказал Жоаннес друзьям.

Михаил приподнял голову и огляделся.

— Странная вещь, — заметил он, — обвал похоже проложил новую дорогу — небольшой овраг.