|
Полночные арктические сумерки озарялись молниями столь часто, что они накладывались друг на друга и небо сверкало ослепительными вспышками, оставлявшими черные пятна остаточных изображений на сетчатке глаза. - Нет, нет! - проорал Гор, перекрывая грохот грома. Он рывком оттащил Терьера от выхода обратно в переполненную палатку.- Куда ни сунься, мы здесь самые высокие существа. Отбросьте шесты по возможности дальше, но оставайтесь под брезентом. Заберитесь в спальные мешки и лежите пластом. Мужчины бросились выполнять приказ; пряди длинных волос, выбивавшиеся из-под «уэльских париков» или вязаных шапок, трепыхались и извивались подобием змей над шерстяными шарфами, обмотанными вокруг шеи. Гроза неистовствовала все сильнее, и от грохота грома закладывало уши. Град яростно молотил по спинам, прикрытым брезентом и одеялами, точно тысяча огромных кулаков, избивающих до синяков. На самом деле Гудсер стонал скорее от страха, нежели от боли, хотя непрерывно сыпавшиеся на голову и спину удары являлись самым жестоким избиением из всех, какие он претерпел со времени своего обучения в привилегированной частной школе. - Господи Иисусе, твою мать! - выкрикнул Томас Хартнелл, когда град усилился и молнии засверкали чаще. Все мало- мальски здравомыслящие мужчины уже лежали под своими спальными мешками, а не в них, прикрываясь от града двумя слоями плотного шерстяного одеяла вместо одного. Брезент палатки грозил всем смертью от удушья. Тонкая просмоленная парусина под ними нисколько не спасала от холода, поднимавшегося снизу, пробиравшего до костей, безжалостно остужавшего нагретый дыханием воздух. - Разве грозы бывают, когда так холодно? - прокричал Гудсер Гору, который лежал рядом с ним в куче перепуганных мужчин. - Такое случается,- проорал в ответ лейтенант.- Если мы решим перебраться с кораблей в лагерь на суше, нам придется взять с собой чертову уйму громоотводов! Именно тогда Гудсер услышал первый намек на вероятность, что они покинут корабли. Молния ударила в ледяной валун футах в десяти от палатки, возле которого они сидели во время своего прерванного ужина, и отрикошетила к валуну высотой не более трех футов, сверкнув у них прямо над головами, прикрытыми брезентом, - и все до единого мужчины прижались к земле плотнее, словно пытаясь продраться сквозь парусиновую подстилку и зарыться поглубже в мерзлую гальку. - О господи, лейтенант Гор,- выкрикнул Джон Морфин, чья голова находилась ближе прочих к входному отверстию пухнувшей палатки,- кто-то ходит там, в этом аду кромешном! Все восемь членов отряда находились в палатке. - Неужели медведь? - проорал Гор.- Бродит вокруг в такую грозу? - Слишком крупен для медведя, лейтенант,- прокричал Морфин.-Это… Тут молния опять ударила в ледяной валун неподалеку от палатки, а удар следующей молнии пришелся так близко, что наэлектризованный брезент над ними резко всколыхнулся, и все припали к земле еще плотнее, прижались лицом к холодной парусине и оставили всякие разговоры, чтобы вознести к небу мольбы о спасении. Яростная атака - а Гудсеру все происходящее представлялось некой атакой древних богов, разъяренных их самонадеянным решением зимовать в царстве Борея,- продолжалась почти час, пока наконец последние раскаты грома не стихли в отдалении и вспышки молний не стали реже и не переместились на юго-восток. Гор выбрался из-под брезента первым, но даже этот бравый лейтенант - практически не ведавший страха, насколько знал Гудсер,- не поднимался на ноги целую минуту, если не дольше. За ним все остальные на четвереньках выползли наружу и замерли на месте, ошеломленно озираясь вокруг и словно вознося мольбы или хвалы Всевышнему. В небе на востоке сверкали узоры разветвленных молний, гром все еще грохотал над плоским островом достаточно громко, чтобы они кожей ощущали звуковые волны и зажимали уши ладонями, но град прекратился двухфутовый слой разбитых белых шариков устилал берег, насколько хватало глаз,- и минуту спустя Гор встал и начал оглядываться по сторонам. |
