Камер в этой тюряге имелось штук тридцать и почти в каждой сидело достаточно большое число людей. Судя по лицам и негромкому гомону голосов это были преимущественно русские, от чего капитан Бабич немного повеселел. Однако, его бросили в пустую камеру и он, метко плюнув в рожу тому вертухаю, которому хорошенько врезал ногой по гениталиям, успокоился, лёжа на холодном полу, покрытом жестким пластиком. Офицер хо бросил в камеру его калоши и Валерий радостно рассмеялся, хотя четверо траканцев и успели станцевать на нём чечётку.

Траканцы вышли из узилища и все голоса в нём быстро затихли. Капитан Бабич попробовал пошевелиться, но его моментально пронзила острая боль, от которой у него на глазах даже выступили слёзы. Руки и ноги ему хотя и с трудом, но всё же повиновались и он, превозмогая просто чудовищную боль, скрипя зубами встал, нащупал ногами калоши и подошел к решетке. Крепко ухватившись за неё, Валерий попытался тряхнуть её, проверяя на прочность и тотчас убедился, что сломать её не удастся. Демонстративно разминаясь, отчего боль быстро покидала тело, он громко крикнул:

— Я капитан российских ВВС Валерий Бабич! Есть здесь ещё военные, отзовитесь!

Из камеры расположенной рядом кто-то буркнул:

— Вот и заткнись, капитан, пока траканцы не пустили слезоточивый газ. Тогда всем достанется на орехи. Мы здесь все военные, в основном офицеры, правда, уже бывшие.

— Ты говно, а не офицер, раз смирился так быстро! — Со злостью выкрикнул капитан Бабич — Так тебя учили родину защищать? Имя, воинское звание!

— Заткнись, капитан! — Уже громче и злее ответил всё тот же голос — Ты просто ещё не знаешь, с какой силой мы столкнулись.

Валерий разозлился и заорал ещё громче:

— Это я-то не знаю? Да, я завалил с десяток их истребителей этих тараканов, когда уходил из Малышанска! И это не последние космические насекомые, которых я прихлопнул!

Кто-то равнодушным голосом сказал в ответ на это:

— Ну-ну, пори-пори, капитан. Может быть всё только тем и обойдётся, что тебя отволокут к этому зверю Руасу Товало. Он тебя мигом угомонит. Ты даже не представляешь себе, каким истязаниям он тебя подвергнет за все твои подвиги.

Однако, этим не обошлось и буквально через минуту из-под потолка повалили густые сизые клубы. Все заключённые, которых видел Валерий Бабич, тотчас попадали с двухэтажных стальных нар, на которых они сидели или лежали, на пол и стали натягивать на голову свои безрукавки. Все, кроме него. Хотя глаза его уже щипало слезоточивым газом, он заорал что было сил:

— Товало, вы все вонючие, трусливые козлы! Я вас убивал и буду убивать впредь!

Вы ещё сто раз пожалеете о том, что сунулись на Землю. Суки, вы только и можете, что полагаться на свою технику, а в рукопашную вы сойтись со мной бздите. Любого из вас я порву голыми руками, козла драные! Хиунора этер гато!

Последнюю фразу капитан Бабич прокричал на траканском языке и это, скорее всего, было какое-то очень обидное ругательство. Именно так один их хо обозвал врача-таруба, отчего тот моментально побледнел, как полотно. Фраза эта в переводе на русский означала — твоя мать шлюха и действительно относилась к числу самых грубых оскорблений. Скорее всего поэтому двери тюрьмы вскоре распахнулись настежь и в неё, бодро топоча тяжелыми бутсами, ворвалось шестеро плечистых траканцев в противогазах, которые были на этот раз без электрошокеров. По всей видимости они считали, что капитан Бабич, почти полностью ослеплённый газом, не сможет оказать им достойного сопротивления, а потому так смело открыли дверь его камеры.

На свою беду они не знали, с кем именно связались. Ещё тогда, когда Валерка Бабич учился в Качке, он был самым главным драчуном в авиационном училище, да, и до него он не был пай-мальчиком, а в армии ещё будучи щеглом без малейшего зазрения совести гонял дембелей, за что и получил прозвище Рембо.