Генерал Семёнов сидел за большим столом в совершенно расхристанном виде. Похоже, что его привезли в штаб с рыбалки или с охоты, да, к тому же он был не совсем трезв. Капитан Бабич снял с шеи все три флэшки, протянул их генералу и коротко объяснил ему сложившуюся ситуацию. Тот посмотрел на него, чуть ли не как на врага народа и потребовал объяснить, что всё это значит. Валерий, собрав последние силы в кулак, начал было говорить, но в этот момент в кабинет генерала кто-то позвонил и он взял в руки трубку. Молча выслушав своего собеседника, генерал равнодушным тоном сказал:

— Хорошо, Виктор Михайлович, присылай своих людей, я отправлю его к вам. — После этого он распорядился — Капитан Бабич, мне сейчас некогда с вами разговаривать, поэтому вы всё расскажете моим разведчикам и уже после того, как они оценят ситуацию, я буду принимать решение. То, что вы предлагаете, немедленно нанести ответный удар по врагу, совершенно недопустимо. У меня даже нет данных со спутников, которые самым убедительным образом доказывали бы, что Москва, Малышанск и какие-то города в Индии и Китае подверглись ядерной атаке наших собственных ракет. Во всём этом нужно сначала разобраться, а уже потом принимать решение. Ступайте, капитан.

Валерий встал по стойке смирно и ответил:

— Слушаюсь, товарищ генерал.

Капитан Бабич, начиная закипать от злости, чуть ли не строевым шагом вышел из генеральского кабинета и в приёмной сразу же угодил в тёплые объятья четверых здоровенных, крепко накачанных хлопцев в камуфляже. Уж, на что он сам был крепким парнем, вымахавшим ровно на один сантиметр выше двух метров, эти ребята оказались помощнее его и мигом завернули ему руки за спину так, что он только и смог прохрипеть:

— Вы чего, мужики, сдурели? Я же свой.

В ответ на это немедленно последовал жестокий удар по почкам, от которого у капитана Бабича перехватило дух, и злой, резкий окрик того из верзил, у которого на погонах были майорские звёздочки:

— Свои прокуроров не расстреливают!

Последовало ещё несколько ударов по голове и телу и капитан Бабич отключился.

Очнулся он уже в круге яркого света посреди просторной комнаты сидя на железном стуле со скованными за спиной руками. С трудом открыв глаза с опухшими веками, один из громил ударил ему коленом в лоб, он поднял голову и невольно зажмурился от яркого света, бившего ему в глаза. Откуда-то издалека до него донёсся злой голос:

— Фамилия, имя, отчество, воинское звание!

Не открывая глаз капитан Бабич рассмеялся и воскликнул:

— Выключи свет, садюга, не корчи из себя гестапо! Это похоже на дешевый кинофильм.

Тотчас справа и слева на него обрушился град ударов по корпусу, от которых у Валерия перехватило дыхание. Били, явно, ногами, но от этих жестоких ударов, которые непременно свалили бы его на пол, если бы стул не был крепко привинчен к нему, он быстро пришел в себя и с силой напряг мышцы. Та химия, которой его накачала Галочка Алябьева, ещё действовала. Точнее только сейчас она начала действовать в полную силу. Вне себя от ярости, капитан Бабич глухо зарычал:

— Ещё один удар, уроды, и я сам начну вас метелить!

Этот удар не замедлил последовать и разъярённый лётчик, который любил проводить каждую неделю три-четыре дня в спортзале, качая железо, мигом разорвал наручники, вскочил со стула и с разворота нанёс удар ногой кому-то в живот, после чего бросился на второго верзилу и принялся метелить его своими пудовыми кулаками.

Контрразведчик попятился в угол, а тот тип, который сидел за столом, истошно завопил:

— Срочно все сюда, арестованный разорвал наручники!

Как только второй верзила отскочил от капитана Бабича подальше, он метнулся к столу и вцепился тому, кто задал ему наиглупейший вопрос, в шею, крепко обхватив её своими длинными пальцами и заорав что есть силы:

— Стоять, твари! Один шаг и я сверну ему шею!

Предупреждение не подействовало.