Через Финляндию ехать было бы глупо. Во‑первых, пути сообщения строго контролируются, во‑вторых, о финских полицейских говорят, что они куда опаснее своих скандинавских коллег.

В общем, выходов не так уж много, зато один другого заманчивее.

Лично он, конечно, предпочел бы доехать на поезде или на машине до Осло, а там сесть на датский пароход, идущий в Копенгаген. Это было бы приличествующее его рангу отступление – в каюте‑люкс и роскошных салонах.

Но можно ли такой путь считать самым надежным? Гейдт колебался. То ему казалось, что это лучший вариант, то он начинал склоняться к тому, что паром от Хельсингборга до Хельсингёра безопаснее. Особенно, если учесть предрождественскую перегрузку.

А суда на подводных крыльях, курсирующие между Мальмё и Копенгагеном? На них и без рождества подчас черт те что творится.

В принципе есть и другие пути, например паромы и малые суда, следующие из Ландскруны в Тюборг и Копенгаген. Или автопаромы из Хельсингборга, Мальмё и Треллеборга до ФРГ. Да еще железнодорожные паромы, связывающие Треллеборг с ГДР и Истад с Свиноуйсьце в Польше.

Но в Польше и ГДР очень дотошный паспортный контроль, да и вообще ему нечего делать в тех краях. Нет, выбирать надо между большим пассажирским пароходом, который идет из Осло в Данию, паромами, следующими в Хельсингёр, и судами на подводных крыльях на линии Мальмё – Копенгаген. В разгар предрождественского наплыва.

Гейдт уже забронировал каюту‑люкс на пароходе «Король Улав V».

Но окончательного решения еще не принял.

Рассматривая карту, он со вкусом потянулся, так, что хрустнули суставы.

Рейнхард Гейдт был видный мужчина, блондин почти двухметрового роста. Он находился в отличной форме, и в душе его царило полное равновесие. О Каитене и Камикадзе он думал без тревоги. Никакой нажим со стороны полиции, никакие пытки не заставят их проговориться.

Но его не покидало чувство, что где‑то в этом сером неуютном городе есть человек, который, быть может, в эту самую минуту силится угадать, где находится Гейдт и что он задумал.

Может быть, все‑таки есть смысл разделаться с Мартином Беком? Для не такого уж богатого светлыми умами полицейского ведомства потеря будет ощутимая.

У Гейдта была дальнобойная винтовка с ночным оптическим прицелом. Он собрал ее несколько дней назад, и теперь она, тщательно вычищенная, стояла наготове в гардеробе.

Мартин Бек?

Что ж, пожалуй.

Но точно ли Мартин Бек схватил Каитена и Камикадзе и теперь старается его самого заманить в ловушку?

Он в этом сомневался.

И все‑таки, пожалуй, не мешает убрать Бека с дороги. На случай, если это он его незримый противник.

Гейдт голый подошел к гардеробу, достал винтовку, разобрал и придирчиво проверил каждую деталь.

Все в порядке. В полном порядке. Он снова собрал ее. Потом достал горсть патронов из чемодана с двойным дном. Зарядил винтовку и положил под кровать.

Рейнхард Гейдт был прав, только его незримый противник находился дальше, чем он предполагал.

Даже в масштабах большого города от района Хювюдста на северо‑западе Стокгольма далековато до унылого предместья Болльмура на южной или, скорее, юго‑восточной окраине столицы.

Именно здесь жил Гюнвальд Ларссон. Он закупил кое‑какие продукты в магазине самообслуживания, где уже давала себя знать предрождественская сумятица. Да он и сам запутался. Когда назойливая трансляция, призванная окончательно заморочить голову раздраженным покупателям, в пятый раз за короткое время начала передавать одну и ту же популярную английскую песенку в идиотском переводе, Гюнвальд Ларссон по рассеянности взял не тот сыр – шведский камамбер вместо датского бри, да еще к тому же схватил не тот чай – «Ирл Грей» вместо «Твайнинга».