Подъезд он отпер собственным ключом. Поднялся на третий этаж и потрогал дверь. Заперта. Он позвонил условным сигналом.

У Реи были ключи от его квартиры, но он ключами к ее квартире запасаться не стал: что ему делать у нее, если хозяйки нет дома? А когда она бывала дома, дверь, как правило, не запирала.

Он услышал торопливые шаги, и Рея открыла.

Она была босиком, в длинном, почти до колен, пушистом серо‑голубом свитере и выглядела на диво бодрой.

– Черт. Не мог раньше предупредить. У меня в духовке одна штука, которой надо стоять еще полчаса.

Он смог позвонить ей только после совещания с начальником охраны общественного порядка, то есть десять минут назад. И доехал на патрульной машине, поскольку такси, как обычно, невозможно было вызвать.

– Господи, до чего у тебя вид усталый, – продолжала она. – Сколько тебе твердить, чтобы ты ел?

Внимательно посмотрела на него и добавила:

– Как насчет бани? По‑моему, это то, что тебе сейчас нужно.

Год назад Рея оборудовала в подвале парную баню для жильцов. Когда ей хотелось помыться самой, она попросту вешала записку на подвальной двери.

Мартин Бек облачился в старый купальный халат, висевший в шкафу в спальне, а Рея тем временем наладила баню. Баня была отменная – сухая и жаркая.

Большинство молча сидят в такой бане, но Рея была другого склада.

– Ну, как твое диковинное задание? – поинтересовалась она.

– Да вроде бы ничего, только…

– Что – только?

– Нет у меня полной уверенности. Никогда не приходилось заниматься такими вещами.

– Придумали тоже, приглашать такого подонка, – сказала Рея. – Эти социал‑демократы совсем стыд потеряли.

– Похоже, он не особенно популярен.

– Популярен? Жаль, если тебе удастся его уберечь.

– Ты серьезно?

– Да нет, что ты. Оружие – не лучший способ решать проблемы. Разве только в некоторых случаях.

– Например?

– Освободительные войны, которые идут уже не первый год. Возьми хоть Вьетнам. Что людям остается делать? Они вынуждены сражаться. Теперь там победа близка. Сколько еще осталось – неделя? До его приезда?

– Теперь уже меньше недели. Он будет в следующий четверг.

– Репортаж по радио или телевидению?

– Там и тут.

– Приеду на Чёпмангатан, посмотрю на это безобразие.

– Демонстрировать не собираешься?

– А что, – ответила она с сердитым видом. – Вообще‑то следовало бы. Да только возраст уже не тот. Мне бы скинуть несколько лет.

– Ты слыхала про БРЕН?

– Что‑то читала в газетах. Непонятно, чего они добиваются. Думаешь, готовят вылазку здесь?

– Не исключено.

– Опасный народ, похоже.

– Весьма.

– Ну как, хватит?

Температура поднялась почти до ста градусов. Рея плеснула воды на камни, и сверху спустился приятный нестерпимый жар.

Они приняли душ. Потом растерли друг друга махровыми полотенцами.

Вернувшись в квартиру, ощутили доносящийся из кухни весьма заманчивый запах.

– Кажется, готово, – заключила Рея. – Хватит сил накрыть на стол?

Только на это его и хватило. Да еще на то, чтобы поесть.

Ужин был вкусный, Мартин Бек давно так не наедался. Потом взялся за бокал с вином и притих. Она посмотрела на него:

– Да ты совсем выдохся. Иди‑ка ложись.

Он и впрямь выдохся. Этот день с непрерывными звонками и совещаниями добил его.

Но почему‑то не хотелось сразу ложиться спать. Очень уж хорошо он себя чувствовал в этой кухне с плетями чеснока, пучками полыни и тимьяна, гроздьями рябины.