— Какие-то физические упражнения делаете для поддержания здоровья?

— Я всегда в движении был, много ходил. И сейчас хожу по камере. Стараюсь не лениться. На прогулки всегда выхожу. Чувствую себя — слава Богу. Болезни, конечно, есть, но силу Господь дает.

— Вам не тяжело находится в камере одному? Нужен сосед?

— Я бы хотел оставаться и дальше один. Если кто-то курит, мне тяжело. И я один могу много молиться и никому при этом не мешать

— Хотели бы поговорить со священником?

— С каким? У меня духовником был Кирилл Павлов. Он духовник Троице-Сергиевой Лавры. После его смерти по духовным вопросам я обращался к старцу Гавриилу на гору Афон.

— В этом году при СИЗО построят храм, а пока есть православная комната для моления. Или вам нельзя туда, поскольку вы отлучены от церкви?

— Гитлера, Ленина, Муссолини не отлучили, а меня отлучили. За что? Совесть моя чиста и руки чисты.

— Вы ведь уже попадали за решетку за убийство?

— 38 лет назад. А Моисей не убивал? Величайший пророк. А кто в царствие небесное вошел первым? Разбойник. Господь Бог позволил с Его участием пять монастырей построить. Не путать карман свой с карманом церковным. На мне никакой недвижимости нет.

— Вам доходят письма, посылки?

— Телеграмму с поздравлениями с Рождеством прислал атаман Сергей. Больше пока никто не писал. Может, не знают, как сюда отправлять письма и телеграммы. А вот посылки присылали. Я не принял. Там продукты, мне это не нужно.

— Что сложнее всего в заключении для вас сейчас?

— Не видеть родных лиц. Страшно за тех, кто в монастыре. 590 душ — женщины, дети, калеки.

— На домашний арест вас могут перевести только, если есть жилье в Москве.

— Недвижимости нет. Но сняли квартиру, так что жилплощадь, где быть на домашнем аресте, имеется.

— Тогда надеемся, что вас переведут на него.

— Вашими молитвами! Что меня держать?

— Ролики, где вы общаетесь с детьми, активно обсуждают все.

— Там про покаяние.

— Чем бы занимались, если бы отпустили сейчас?

— Молился бы только. Шума я не хочу.

Во время беседы Романов был тих и смиренен. После ее окончания перекрестил членов ОНК и поблагодарил снова за внимание ко всем заключенным. Трудно в нем было узнать того старца, который строго спрашивал на видеороликах у монахинь про готовность умереть. У меня на руках экспертное заключение криминалистической лаборатории экспертного подразделения УФСБ РФ по Свердловской области. Вот несколько выводов: «В проповеди экс-схиигумена Сергия содержаться признаки оказания психологического воздействия», «на видеозаписи с именем «Сестры Средне-уральского женского монастыря готовы повторить подвиг преподобной Елены Дивеевской» содержится информация, которая может побудить лиц, ознакомившихся с ней в сети интернет к осуществлению противоправных действий, в частности к совершению суицидальных актов». Вообще в истории с экс-иеромонахом трудно, да и не нужно пока делать какие-то выводы. У Сергия окормлялись и «воры в законе», и сотрудники ФСБ, и известные чиновники. Все находили в его словах что-то для себя успокоительное. В какой момент он потерял ощущение реальности и поверил в свою суперпопулярность и в то, что может «восстать» против РПЦ — теперь уже даже не важно. Но тюремные решетки сейчас точно ему не подходят.