Уауау ау

Ваша Аля

На этом кончается черная бедная тощая чешская записная книжка лета 1924 г.

дальше — 1930 г.

На вокзале, Мур и я.

Я: — О чем ты думаешь?

Он: — Об урродах! Одни слишком толстые, другие слишком худые, третьи совсем скелеты, четвертые — жирафы, пятые — сажа, а еще другие — просто грязь.

(Встречая С. (очевидно из Бельгии) — 14-го апреля 1930 г. Урроды очевидно — пассажиры.)

ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ — ПОЧТИ ПУСТОЙ —

реплики во время каких-то прений

— Маяковский не только не прислуживался к Революции, а сидел за нее в тюрьме гимназистом 16-ти лет.

— Поэма Октябрь ничуть не хуже первых вещей.

— Умер вовсе не потому что Революция умерла — а потому что девушка не любила. И умер вовсе не потому что и одна умерла и другая не любила — п. ч. — как еще Наполеон сказал Гёте о Вертере — от двух вещей не умирают (Вертер: любовь и расстроенные дела), всегда — от одной. (Иногда — от всего, но это тоже — от одного.)

Народное: двум смертям не бывать относится не только к смерти, а к причине смерти. Так, напр., Блок умер не от подагры + астмы + еще чего-то, а — от тоски. Которая — одна. Всегда — одна!

— Самое обидное, что можно сейчас сделать Маяковскому (а сделать ему может сейчас — всё — всякий — на которого он даже бы не плюнул!) — это сказать, что он умер разочаровавшись в пропуск одного слова. Он был ей предан вплоть до двух (2-х) тысяч уплоченного налогу.

Сила этой смерти — в том, что он умер в полной силе, на высоте дара и судьбы.

Поэтому я его не жалею, а на него (за него) — радуюсь.

Мур — из Алиных о нем записей — год назад, весна 1929 г. (Муру — четыре года)

— Вот ангел в белых штанах!

(каменщик)

— Я заработаю деньги, чтобы купить машину.

— А папа в наплёвинской шляпе пойдет гулять?

(м. б. — наполеоновской?)

— Я грозный человек, потому что я барабаню.

— Кто эту вазу купил?

Мур: — Никто, это просто есть.

— Возьмите этот чайник, весь, и сожгите его, поставьте в огонь.

(подогрейте чай)

— Мама, кости нужно стирать?

— Папа на службе разговаривает, а у нас не слышно.

— Детям игрушки полезны.

— Вантыкстан, вантыкстан, варалбó-выраздáк.

(Март 1929 г.)

Аля: — Вода осталась для ног.

Мур: — А мне блинок?

(Из Алиного дневника, май 1929 г.)

…Мур встречает меня высунутым языком и вопросом о подарочке. Еще рассказывает мне сказку: — «Жила-была мама, ее съел Кащей, и стала мама еденная».

— Я буду твоей женой, а ты будешь моей сестрой.

— Идут кадеты, трубами барабанят.

(Май 1929 г.