L’amant de Lady Chatterton.

Первое впечатление: с конца.

Книга кончается неожиданно и неприятно-счастливо. Она или он должны были бы умереть от разрыва сердца. (Лучше — один, п. ч. оба — тоже счастье.) Тогда всё было бы оправдано и возвеличено до Эмпирей.

Очень хороша первая и вторая встреча Lady Chatterley и Лесничего, все первые две трети книги.

Сцена с цветами (повсюду) сентиментальна и безвкусна. (Особенно смехотворно перечисление и местоназначение цветов: туда — незабудки, сюда — крокус, и т. д.) Уж если цветы — то лучше La Faute de L’Abbé Mouret — с целым садом: целым — сада.

Но, вообще, пошлость ассоциации.

Хороша — она, плох (неудачен) — он: демоничен и байроничен, слишком духовен для такой физики, какой-то принципиальный любовный Геракл.

Вроде пропагандиста.

Все ощущения книги — верны, а большинство рассуждений героя — излишни.

Такое ощущать она должна была бы от совсем простого — любого — хотя бы гондольера Джиованни. От бессловесного.

Лесничий (бывший — коновалом, бывший — офицером) — пересложнен.

Нехороша его словесная грубость: называть вещи своими именами, да еще все — и всеми. Я бы предпочла его словесно-почтительным, или вовсе бессловесным.

Гениален в книге Лоренс, а не герой. Герой — глуп. (Значит — и Лоренс глуп.)

Настоящие любовники не занимаются настроениями углекопов.

Невероятен (по грубости) отец во встрече с Меллорсом. Непристоен до неправдоподобия.

Хороша — безукоризненно — она. И infirmière. И — даже жена. Все женщины.

Мужчины — тени.

Странная книга. Прекрасная по авторскому бесстрашию. Но есть тошнотворность, перегруженность сластью — пресыщающая — и отвращающая читателя.

С третьей трети — тошнит.

…С миром — в мире:

На буксире!

С миром — в споре:

На отпоре!

Мур: — Разное — утро и вечер. Вечером — всходишь точно на горку и смотришь.

…Покаместь душу выдавят…

А мне еще — завидуют!

31-го декабря 1934 г. — сороковой день.

Стояла на его могиле и думала: здесь его нет, и там его нет: здесь — слишком местно (тесно), там — слишком просторно (All), здесь — слишком здесь, там — слишком там. Где — тогда?

(О Днепре без порогов)

— Я сама — Неясыть!

Не сыта моя суть —

Я сама — Неясыть!

(Январь 1935 г.)

— Я такой волчий медведь только потому что меня никто не любит.

(Метро Mairie d’Issy — crie du cœur — 24-го января 1935 г. Myp)

11-го февраля вторник — без четверти четыре — весть о тяжелом заболевании С. М. Волконского (сердце). Сейчас еду в Последние Новости — узнавать, потом, м. б., к нему.

(Померанцы с фраза не окончена

Май 1935 г.

Когда старая женщина говорит: — «Когда я была молодая» — даже этому не верят, точно молодость та же красота.

Иногда нужно предпочесть, в стихах — общее место — острейшей подробности — ради потока.