Из чистого упрямства.
Развернулась и зашла в комнату.
— Спи крепко, — прошептал Кузьма в трубку.
— Издеваешься, да? — забравшись под одеяло, понимая, что все-таки очень замерзла, поинтересовалась она.
— Нет. Просто очень хочу, чтобы отдохнула нормально. Обнял тебя крепко.
Она в ответ только рвано вздохнула.
— Кузьма…
— Спи. — Прервал соединение.
Кристина отложила телефон. Притянула ноги к груди. Уткнулась в подушку лицом, заставляя себя дышать. Один вдох. Второй. Не выдержала. Заревела, закусывая наволочку, чтобы мать не разбудить. Вжалась лицом, сама себя придушивая. А рев все равно наружу рвался, выплескивался из нее.
И даже когда затихла, все внутри болело так, словно пневмонию подхватила. Грудь болела. Горло пекло. Крутилась еще два часа, не в состоянии уснуть. В конце концов, сдалась — встала, выпила снотворное. И через пятнадцать минут отключилась, провалившись в темноту без снов.
Глава 2
Кристина никогда в жизни не напивалась. Бывало, выпивала бокал-два вина, или пару рюмок коньяка гораздо реже. Но и все. На этом ее отношения с алкоголем всегда и заканчивались. И вчера не пила же вроде. А чувствовала себя так, словно бы напилась ночью «в стельку».
— Дочка, Кристина, просыпайся, — мать тормошила ее за плечо, пытаясь разбудить, а у Кристины никак не получалось раскрыть глаза толком. — Доченька, просыпайся! Тебе Рома уже пятый раз звонит.
— Проспала? — вопрос прозвучал хрипло.
Нечего было вчера жалеть себя и выть в подушку.
Несмотря на такое одурманенное состояние, тут же поняла, что послужило причиной появления мамы и ее попыток разбудить дочь.
— Да, доченька. Девятый час уже. Наверное, ты будильник не слышала, а я с утра к Маше ходила, не уследила, прости, — принялась извиняться мать.
— Все нормально, мам. Ты ни при чем точно. Это я сглупила, снотворного выпила вчера, — Кристина села в постели и попыталась прийти в себя. Встряхнуться.
Выходило ужасно. И мама это поняла, кажется.
— Пойду, кофе тебе заварю, Кристина. Вот, Рома снова звонит, — вручив ей мобильный, который действительно вибрировал вызовом, мама грустно вздохнула и вышла из комнаты.
Хорошо, Кристина не видела ее взгляда. Мама точно не одобряла ее действий и, наверняка, жалела дочь. Но так как с «продиранием» глаз все еще наблюдались проблемы, Кристя об этом лишь догадывалась.
— Слушаю, — тем же сиплым голосом ответила она, приняв вызов почти наощупь.
— Киса, ты в норме? Не заболела? — голос Ромы был пропитан беспокойством и волнением. — Не могу до тебя с самого утра дозвониться. И пятиминутка уже закончилась.
— Нормально, Ром, — Кристина принялась растирать лицо. — График сказался, видимо. Вчера меня ломало, не могла уснуть, выпила снотворное, а оно наслоилось на измотанность, наверное. Ничего не слышала: ни будильника, ни твоих звонков…
— Так, чтобы больше такого не повторялось, — велел строго Рома. — Я тебе говорил, что зря ты так надрываешься. Обойдется Карецкий. Нравится ему столько пахать — пусть довольствуется другими анестезиологами. Нечего твой график под себя подгонять. Ты себя так сожжешь на работе. И вообще, я запрещаю!
Несмотря на сонливость и общее заторможенное состояние, а может, как раз из-за всего этого, Кристина засмеялась.
— Ром, ты чего? С какой стати ты мне работать запрещаешь? Я заведующая, между прочим, — напомнила она, прикрывая зевок ладонью. — И Руслан тут ни при чем. Сам знаешь, у нас нехватка кадров в отделении…
— А я твой муж! — как-то даже обиженно ввернул Роман. — И мне, как минимум, просто не нравится, что вы с Карецким постоянно вместе на ночных дежурствах! Думаешь, я не в курсе, какие о вас сплетни по больнице ходят?! — в голосе мужа прорезалась претензия и злость. |
