Тем не менее проблема продовольствия стояла острее некуда, ибо римляне давно перекрыли все каналы, по которым оно могло поступать. Даже тайные горные тропы завоевателям выдал кто-то из местных недоброжелателей Верцингеторикса: ненавидевшие арвернов эдуи, их давние враги мандубии, а может, и секваны.

— Ничего, — на прощание обнадежил Камунориг. — Главное — начать. Благородный Эльхар уже заволновался, скоро и другие забеспокоятся, а нам от этого прямая выгода: не будут строить козни и хвастать вымышленными победами. Вылазки, хэ! — Вельможа презрительно сплюнул под ноги. — Нам победа нужна, а не вылазки! Ведь помощь уже идет: Коммиус, Веркассивелаун ведут войска на выручку. Нам нужно только продержаться до их прихода.

— Стоит подумать, как наладить с ними связь, — заметил Беторикс.

— Это не так легко. Римские свиньи уже повесили четверых моих людей. Думаю, их кто-то выдал.

— Кто-то из благородных, ты хотел сказать?

— Именно так.

— Тогда, выходит, у предателей есть способ связи, а у нас, увы…

— Это ненадолго. — Вельможа нахмурился. — Скоро я найду соглядатая.

— Найдешь, и что? Если это кто-то из знати, что ты с ним сделаешь? И Верцингеторикс тебе не поверит.

— Главное, чтобы я сам поверил. А способ избавиться от предателя найдется.

— Прекрасно понял тебя, уважаемый. И рад, что наши мысли совпали.

— Я тоже рад.

Начальник разведки внимательно посмотрел собеседнику в глаза, хотя что он мог там увидеть ночью, в дрожащем свете факелов?

Камунориг жил недалеко от дома вождя, там же и занимался своей циничной и крайне необходимой работой: встречался с агентами, выслушивал присматривающих за улицами соглядатаев, допрашивал истинных и потенциальных изменников. В глубине двора, в амбаре, была устроена пыточная, откуда и сейчас доносились приглушенные крики.

— Амбриконум, один из самых верных моих людей, — подойдя к воротам, усмехнулся вельможа. — Не спит, трудится…

В этот момент ночную тишину прорезал особо жалобный и громкий вопль.

— А не перестарается твой человек? — Беторикс зябко поежился.

— Нет, — покачал головой Камунориг. — Амбриконум, в отличие от многих, умен. И палач — это всего лишь его первая должность. Уверяю, этот парень способен на большее, нежели махать кнутом и загонять иголки под ногти. Кстати, хочу предупредить…

— Да? — Виталий насторожился.

Уж раз местный «чекист» завел такой разговор, значит, дело и в самом деле серьезное.

— Эльхар спелся с друидами, — оглянувшись, прошептал Камунориг. — Думаешь, это ему не дает покоя твоя ведьма? О нет. Друиды! Они чувствуют в ней соперницу, ведь она дочь своего отца…

— Он был очень знатным человеком.

— И к тому же друидом! Великим друидом мандубиев. Ты не знал?

— Нет.

— Много же ты не знаешь о своей женщине. Ты вообще очень странный друид, — усмехнулся Камунориг.

— Почему странный?

— Признаюсь, я постоянно за тобой слежу. И сам, и через верных людей.

— То есть при помощи привратника? Хозяина гостевого дома? И почему я не удивился?

— Потому я и говорю, что ты странный, — покачал головой вельможа. — А ведь любой галл сейчас повел бы себя вовсе не так — обиделся бы, принялся бы клясться всеми богами… Ты не такой. Вообще не такой, как все люди, словно прибыл к нам совсем из другого мира… Даже не из Британии, а я не знаю откуда.