– Не давайте излишней воли воображению. Возможно, мистер Вернон Куэйл весьма хороший человек. В противном случае, убежден, Элинор не вышла бы за него замуж.

– Но она так изменилась, Дэвид. Ее письма стали совершенно другими.

– Думаю, любовь часто заставляет людей вести себя странно. Возможно, она была настолько увлечена, что все остальное ушло из ее мыслей. Даже вы, Джейни. Но я уверен, что на вашем положении здесь это никак не скажется.

– Я об этом не думала. Я готова на что угодно, лишь бы Элинор была счастлива. У меня есть много недостатков, но, право, говорю вам это совершенно искренне, я никогда не рассматривала свое положение здесь как нечто само собой разумеющееся.

Он кивнул, продолжая рассеянно поглаживать Нимрода.

– Я так и не думал. Однако, не сомневаюсь, вы останетесь здесь с Элинор. Я слышал, как она говорила, что не сможет без вас обойтись, и в этом не было никакого преувеличения. Есть муж, нет мужа, вы ей нужны, Джейни.

Я надеялась, что Дэвид прав и что я буду нужна Элинор, но знай я, каким ужасающим образом воплотятся мои надежды, то ради самой Элинор желала бы другого.

Следующие два дня я была очень занята, потому что сделать предстояло очень много. Миссис Берке, Мэйз и служанки были, узнав новость, изумлены и встретили ее скорее с тревогой, чем с радостью. Я решила, что Элинор предпочтет остаться в собственной спальне, которая была достаточно велика для нее и ее мужа, и поэтому приказала перенести туда большую кровать и кое-что из мебели, стоявшей в старой спальне мистера Лэмберта.

Моя комната была по соседству с комнатой Элинор, и я решила, что будет лучше, если перееду в свободную спальню дальше по коридору, чтобы, во-первых, предоставить молодоженам больше уединения, а, во-вторых, моя старая комната могла понадобиться Элинор в качестве гардеробной. Хотя весенняя генеральная уборка была только три месяца назад, служанки заново навели чистоту, а старому Доусону и его помощнику я велела привести в порядок клумбы, подровнять лужайки и вообще сделать сад настолько красивым, насколько возможно.

После долгого обсуждения с миссис Берке я решила, что Элинор и мистер Куэйл будут рады отдохнуть от иностранной кухни, поэтому на ужин в день их прибытия мы приготовим ростбиф. Я также нашла время, чтобы субботним утром съездить в Борнемут и, сняв некоторую сумму с моего счета в тамошнем банке, купить прелестный серебряный набор для чая и кофе, изготовленный лондонским мастером Бенджамином Смитом почти восемьдесят лет назад. Это будет мой свадебный подарок Элинор и ее мужу.

К полудню в понедельник я сделала все, что могла в отпущенное мне время. После обеда я надела свои лучшие платье и шляпку, чтобы отправиться в Борнемут встречать Элинор. Сначала я хотела сама править ландо, потому что, по правде говоря, у меня это получалось гораздо лучше, чем у Мэйза или молодого садовника, который иногда исполнял у нас роль кучера. Однако мне подумалось, что мистер Куэйл может счесть, что для леди это неприлично, и в итоге на козлах оказался Мэйз, я сидела за его спиной, а молодой Уильям следовал за нами на двуколке.

Мы появились на станции за двадцать минут до прихода поезда. Я купила перронный билет и заставила себя с достоинством сесть на скамейку с зонтиком от солнца в руках вместо того, чтобы нервно ходить туда-сюда по платформе. В прошлый раз, когда Элинор возвращалась из-за границы, я была вместе с ней. Тогда нас встречал мистер Лэмберт. Сегодня все было по-другому.

Поезд, наконец, прибыл, опоздав не более, чем на минуту. Он пыхтел, светя огромными фарами, и мне вспомнилось, как я испугалась, впервые увидев подобное железное чудище. Потом я уже не думала ни о чем, кроме Элинор, стоя на цыпочках, вытягивая шею и по-идиотски волнуясь, что могу не заметить ее в толпе выходящих пассажиров.

Мое сердце подскочило, когда я ее заметила.