– Нам отчаянно нужен ПирЕ, – продолжал Йанг‑Йовил. – Мы исследуем эти двадцать фунтов, научимся его синтезировать, применять в военных действиях… пока нас не опередили ВС. Но Престейн отказывается помогать. Почему? Потому что находится в оппозиции к правящей партии. Он не хочет никаких побед для либералов. Ради своей политики он предпочел бы наше поражение, потому что богачи типа Престейна никогда не проигрывают. Придите в себя, Шеффилд. Вас нанял предатель. Подумайте, что вы собираетесь сделать!

В этот момент раздался стук, и в Звездный зал вошел Саул Дагенхем. Было время, когда Дагенхем, чародей от науки, сверкал среди физиков первой величины колоссальной памятью, изумительной интуицией и мозгом изощренней вычислительной машины шестого поколения. Но произошла катастрофа, ядерный взрыв. Он не убил его, но сделал радиоактивным, «горячим», если можно так сказать, ходячей чумой.

Правительство Внутренних Планет ежегодно выплачивало ему 25 тысяч кредиток для обеспечения защитных мер. Дагенхем не мог общаться с человеком более пяти минут, не мог занимать никакое помещение, включая собственное, более тридцати минут в сутки. Изолированный от жизни и любви, он бросил свои исследования и создал колосс «Курьер Инк».

Когда бледный труп со свинцовой кожей появился в Звездном Зале, Йанг‑Йовил понял неминуемость поражения. Он не мог соперничать одновременно с тремя соперниками. Он встал.

– Переговоры закончены. Я беру ордер на Фойла.

– Капитан Йовил уходит, – обратился Престейн к офицеру джант‑стражи, приведшему Дагенхема. – Проводите его через лабиринт.

Йанг‑Йовил поклонился, а когда офицер двинулся вперед, посмотрел прямо на Престейна, иронично улыбнулся и исчез со слабым хлопком.

– Престейн! – воскликнул Банни. – Он джантировал! Координаты этой комнаты не тайна для него! Он…

– Очевидно, – ледяным тоном отрезал Престейн. – Офицер, сообщите начальнику стражи. Звездный Зал немедленно перевести в другое место. Теперь, мистер Дагенхем…

– Подождите, – сказал Дагенхем. – Надо заняться ордером, И без извинения или объяснения, он исчез. Престейн поднял бровь. – Еще один, – пробормотал он. – Но у этого, по крайней мере, хватило такта хранить свою пирортацию до конца.

Вновь показался Дагенхем.

– Не имеет смысла тратить время на лабиринт, – успокоил он присутствующих. – Я принял меры. Йовила задержат – два часа гарантировано, три часа вероятно, четыре возможно.

– Как? – поразился Банни. Дагенхем холодно улыбнулся.

– Мне пора.

– Что с Фойлом? – спросил Престейн.

– Пока ничего. – На лице Дагенхема снова появилась страшная улыбка.

– Он действительно уникален. Я перепробовал все обычные методы и наркотики… Ничего. Снаружи – всего лишь заурядный космонавт… если не татуировка… но внутри… из стали. Что‑то завладело всеми его помыслами, всем существом и не отпускает.

– Что же? – спросил Шеффилд.

– Надеюсь узнать.

– Как?

– Не спрашивайте, станете соучастниками. Корабль наготове?

Престейн кивнул.

– Ждите. Фойл долго не выдержит.

– Где вы его держите? Дагенхем покачал головой.

– Это помещение ненадежно.

Дагенхем джантировал по курсу Цинциннати‑Нью‑Орлеан‑Монтеррей‑Мехико и появился в психиатрическом крыле гигантского госпиталя Объединенных Земных Университетов. Крыло – едва ли подходящее название для целого города в маленькой стране госпиталя. Дагенхем появился на сорок третьем этаже терапевтического отделения, где в изолированном баке плавал без сознания Гулливер Фойл.