был скудным.

Инстинктивно  она  предположила,  что  к  ужину  следует  надеть  платье.  Она  была

рада,  что  именно  так  и  поступила.  Ведь  когда  она  присоединилась  к  Дереку  в  передней

гостиной,  он  был  одет  в  слаксы  и  куртку  свободного  покроя.  Он  играл  на  большом

пианино.

-  Я  налил  тебе  бокал  белого  вина,  -  сказал  он  не  прекращая  играть.-  Но  если  ты

хочешь чего-то другого…

- Нет, все нормально, - закаленный бокал стоял на столике около пианино. Он лишь

слегка коснулся скамейки и кивнул ей головой, чтоб она села рядом.  - Не знала, что ты

играешь, - сказала она.

- Моя мать настояла, и я брал уроки. А ты?

- Моя мать настояла, и я брала уроки.

Он  засмеялся  и  эффектно  закончил  играть  кусок  на  скрипичном  ключе.  Когда  он

отклонился в сторону, его рука задела ее грудь:

-  Как  насчет  зажигательного  варианта  «Чопстикс»?  (прим.  «Чопстикс»-  это

простенькая мелодия, которую легко выучить и играть.)

Подавляя вздох удивления, она сказала:

- Хорошо,-  она расположила руки над клавишами.

- Подожди! Мне нужна поддержка.- он сделал глоток из своего хайбола, бурбона с

содовой, как она предполагала, и согнул пальцы.

- Готова? Начали.

- Подожди. Нечестно. Я не готова.

- О'кей. А сейчас?

- Сейчас!

К третьему разу темп все нарастал до тех пор, пока их пальцы не стали порхать и

они смеялись так, что сильно, что пропустили половину нот.

- Остановись, становись, пожалуйста. У меня мизинец свело,  - закричала она. Она

откинула  голову  и  произвела  сильный  вздох  облегчения,  когда  они  закончили  мелодию

стуком в конце.

Но  следующее  дыхание  было  вздохом.  Дерек  воспользовался  преимуществом  ее

незащищенного горла. Наклонив ее так, чтоб ее спина опиралась о его руку, он нагнулся и

запечатлел поцелуй прямо у основания ее шеи. Этот жест горячей волной пронзил все ее

тело,    пока  не  разбил  мягким  взрывом  сердце  ее  женственности.  Она  стиснула  лацканы

его куртки, чтобы не упасть со скамьи.

- Дерек…

- Ты так хорошо пахнешь. Как дождь, как жимолость, -  его губы странствовали по

ее  горлу,  оставляя  жаркие  поцелуи.  Когда  он  нашел  ее  рот,  она  сдалась  его  просящему

языку. Его способностям невозможно было сопротивляться. Он целовал ее основательно,

со  знанием  дела,  пока  она  лишилась  всей  воли.  -  Голодна?-  промурлыкал  он  после

последнего поцелуя, в котором их языки едва касались.

- Хмм…

-  Тогда  пошли,  поужинаем,  -  она,  словно  лунатик  направилась  в  освещенную

свечами  столовую.  Они  ели  сочный  ростбиф  и  идеально  хрустящие  овощи.  Атмосфера

была спокойной. Она не хотела ставить под угрозу его безмятежное настроение, поднимая

этот  вопрос,  но  совесть  не  позволяла  ей  продолжать  его  игнорировать.