|
Что ж, тут он был в своей стихии: у его ног лежала вселенная, в которой требовалось навести порядок. – Его отправили в морг? – спросил я у Виго. – Откуда вы знаете, что он умер? – Это был глупый, типичный для полиции вопрос, недостойный человека, читавшего Паскаля и так нелепо любившего свою жену. Нельзя любить, если у тебя нет интуиции. – Нет, я не виновен, – сказал я, уверяя себя, что это правда. Разве Пайл не поступал всегда по своему? Я хотел понять, чувствую ли я хоть что нибудь, но не испытывал даже досады на то, что меня подозревает полиция. Во всем виноват был сам Пайл. «Да и не лучше ли умереть нам всем?» – рассуждал во мне опиум. Однако я искоса поглядел на Фуонг: для нее это будет ударом. По своему она его любила, – разве она не была привязана ко мне и не бросила меня ради Пайла? Она связала свою судьбу с молодостью, надеждой на будущее, устойчивостью во взглядах, но они подвели ее куда больше, чем старость и отчаяние. Фуонг сидела, поглядывая на нас обоих, и мне казалось, что она еще ничего не понимает. Пожалуй, стоило бы увести ее домой прежде, чем до нее дойдет то, что случилось. Я готов отвечать на любые вопросы, чтобы поскорее покончить с этим розыском, кончить его вничью, а потом рассказать ей все наедине, вдали от бдительного полицейского ока, от жестких казенных стульев и голой электрической лампочки, вокруг которой вьются мошки. Я спросил Виго: – Какое время вас интересует? – Что вы делали между шестью и десятью вечера? – В шесть часов я пил пиво в «Континентале». Официанты, наверно, вам это подтвердят. В шесть сорок пять я спустился к набережной, чтобы посмотреть, как разгружают американские самолеты. У дверей «Мажестика» встретил Уилкинса из «Ассошиэйтед Ньюс». Потом зашел в кино в соседнем доме. Там меня, вероятно, вспомнят, – им пришлось менять мне деньги. Потом я взял велорикшу, поехал во «Вье мулен», думаю, что приехал туда около восьми тридцати, – и пообедал в одиночестве. В ресторане был Гренджер, – вы можете его спросить. Потом я снова нанял рикшу и вернулся домой; было без четверти десять. Вам нетрудно будет это проверить. Я ждал, что Пайл придет к десяти, но он так и не появился. – Почему вы его ждали? – Он по телефону сказал, что должен видеть меня по важному делу. – Вы не знаете, по какому? – Нет. Пайлу все казалось важным. – А его девушка? Вам известно, где она была в это время? – В полночь она ждала его на улице, возле моего дома. Она была встревожена. И ничего не знает. Разве вы не видите, что она все еще его ждет? – Вижу, – сказал он. – Не думаете же вы, что я убил его из ревности? Или что убила его она?. Из за чего?. Ведь он собирался на ней жениться. – Понятно. – Где вы его нашли? – В воде, под мостом в Дакоу. «Вье мулен» стоит возле этого моста. Мост охраняют вооруженные полицейские, а ресторан защищен от гранат железной сеткой. Ночью ходить по мосту небезопасно, потому что с наступлением темноты та сторона реки находится в руках вьетминцев note 7. Значит, я обедал метрах в пятидесяти от его трупа. – Беда в том, – сказал я, – что он вмешивался не в свое дело. – Говоря начистоту, – сказал Виго, – я не очень то огорчен. Он натворил немало бед. – Спаси нас боже от праведных и не ведающих, что творят. – Праведных? – Да. В своем роде. Вы ведь католик. Его праведность до вас не доходит. К тому же он был одним из этих чертовых янки. |
