– Сегодня любой ценой войду в дом вождя, – запальчиво сказал я. – Если они станут стрелять, мы тоже откроем огонь.

– А не снять ли сначала часовых? – предложил Питер. – Берусь сделать это с трехсот метров.

– Первый выстрел – объявление войны. Пусть ответственность за начало военных действий падает на них.

– Превосходно, шеф. Если останусь жив, обещаю каждый день до отъезда убирать вашу могилку свежими цветами.

– Но я не хочу… – начал Джо.

– Смирно! – прервал Питер. – Шеф объявил мобилизацию. Берите карабины и – шагом марш.

– Но я…

– Молчать! Вот твой карабин, проверь его. А ты чего ждёшь, Штанга?

– Я за мирное разрешение споров, – спокойно объявил Тоби, выколачивая трубку. ‑Я сохраняю нейтралитет.

– Ага, и я тоже! – крикнул Джо, откладывая карабин.

– Трусы, – взорвался Питер. – Бабы, слюнтяи…

– Попридержи язык! Ты ведь тоже заключил контракт на бурение, а не на службу в колониальной полиции.

– Вот именно, – подтвердил Джо.

– Все равно – трусы. Над вами потешаются, а вы бормочете о нейтралитете. Трусы!

– Если ещё раз повторишь это слово, Питер, подавишься им вместе с осколками зубов, – сурово предупредил Тоби.

– Довольно, мальчики, – вмешался я. – Пошли к причалу, а оттуда, кто не боится, – в деревню.

Тоби и Джо поднялись без слова. Мы в молчании покинули лагерь. По пути, оглянувшись на своих спутников, я убедился, что только Питер вооружён. Тоби и Джо демонстративно оставили карабины в лагере.

10 января… Наши вчерашние перипетии кончились довольно неожиданно. Убедившись, что все исчезнувшее оборудование снова находится у причала, мы отправились в деревню. Тут нас ожидал новый сюрприз. Посреди площади, на том месте, где мы оставили подарки и меморандум, лежала красивая циновка, сплетённая из пальмовых волокон. На ней громоздилась куча ответных подарков – копчёная рыба, тыквы с напитками, рыболовные снасти, миски из панциря морской черепахи и гигантские перламутровые раковины, отливающие на солнце всеми цветами радуги. В одной из раковин торчала свёрнутая трубочкой записка.

Она была нацарапана по‑английски.

“Справедливейший приветствует гостей и благодарит за подарки. Справедливейший всемилостивейше обещает аудиенцию в полдень через три ночи. Справедливейший просит не делать дырок в острове до встречи с ним…”

Помню, я тотчас же прочитал записку ребятам.

– Ну, вот и хорошо, – обрадовался Джо.

– Если это не попытка оттянуть время, – добавил Питер.

Тоби по обыкновению ничего не сказал, только посасывал свою трубку.

Мы забрали подарки и вернулись в лагерь.

Вечером за ужином Питер задал вопрос, который в равной степени волновал всех:

– Завтра опять станем вьючными ослами, шеф?

– А что ты предлагаешь? – поинтересовался я. Питер испытующе глянул на меня:

– Я предлагаю изменить место бурения. Соберём вышку возле причала. Какая разница, где продырявить этот паршивый остров?

– Место бурения задано главным геологом. Утверждено боссом. Древние лавы, а значит, и алмазоносные кимберлиты тут, возле нашего лагеря, кажется, залегают ближе к поверхности.

– Вы сказали “кажется”, шеф?

– Да… Точно этого никто не знает.

– Значит, всё равно, где бурить?

– А если скважина у причала вообще не встретит лав? – не сдавался я.