Конрад несколько секунд молча смотрел на него. Что-то дрогнуло в лице юноши, а в глазах отразились обида и боль.

   — На молодой девушке…— медленно повторил он. — Сколько же ей лет?

   — Шестнадцать.

   Конрад едва не пошатнулся от изумления.

   — Господи! Отец! Ты что, с ума сошел? Откуда она взялась, эта девушка?

   — Она здешняя, из Кленси. Мы обвенчались два дня назад в этом доме, — спокойно сообщил Роберт. Он успел полностью овладеть собой и уже ничего не боялся, ни насмешек, ни упреков. Конрад же все еще не мог прийти в себя.

   — Зачем тебе это понадобилось, скажи? — растерянно произнес он.

   — Зачем женятся нормальные люди? Что я, по-твоему, уже не мужчина?

   Конрад усмехнулся; на сей раз в тоне его прозвучало презрение:

   — В твоем возрасте, отец, не женятся на шестнадцатилетних! Я еще мог бы понять, если б ты выбрал какую-нибудь вдову или, на худой конец, старую деву. Но взять в жены девушку, которая годится тебе в дочери?! Ты не чувствуешь себя растлителем малолетних?

   Роберт О'Рейли вспомнил позапрошлую ночь и поморщился.

   — Не дерзи! — с угрозой произнес он. — Мое дело, на ком мне жениться, тебя это не касается!

   — Как не касается? Ты что мне — не отец? — Роберт вздрогнул, черты его лица странно исказились, а Конрад, ничего не заметив, продолжал:

   — А если б я решил жениться, тебе тоже было бы все равно? — Потом расстроенным тоном добавил:— Впрочем, тебе всегда была безразлична моя судьба…

   Роберт прошелся по комнате. Он всегда чувствовал угрызения совести, если сын говорил что-нибудь подобное, и все же никогда не упускал возможности уязвить юношу: то был своего рода мазохизм.

   Он прятал вину глубоко в тайниках души, на словах же и с виду всегда бывал прав.

   — Оставь свои упреки. Я заботился о тебе целых семнадцать лет, разве этого мало?

   — Джулия обо мне заботилась, Мартин, другая прислуга, учителя, но не ты!

   — Их забота была куплена на мои деньги.

   — Ничего подобного! Настоящую заботу ни на какие деньги не купишь, так же как и любовь!

   Роберт промолчал, а Конрад, подумав немного, продолжил:

   — Кстати, о деньгах… Хотя о них с тобой тоже лучше не говорить! Теперь я понимаю: появилась та, которой ты все оставишь. Для этого ты и женился?

   — Не только. Я хочу иметь семью, детей.

   Конрад внимательно вглядывался в лицо отца, силясь понять нечто, кажущееся непостижимым. Он тихо повторил:

   — Детей?

   Роберт выдержал этот пронзительный взгляд.

   — Да. Надеюсь, Тина родит мне ребенка или даже двоих.

   — Боже! Отец, но чтобы не включать мое имя в завещание, тебе ведь совсем необязательно заводить младенцев. Опомнись, тебе пятьдесят один, это же смешно!

   — Что смешно? Я не старый, не думай! Да, в прошлый раз ты сказал, что у меня есть деньги, власть, жизненный опыт, но никогда уже не будет твоего козыря — молодости, но ты ошибся! Я-то еще сумею начать жизнь сначала, добиться многого плюс к тому, что имею, а вот кем станешь ты?! Со своей молодостью, но без моих денег, без моей помощи, без меня? Что тебе дает твоя молодость? Возможность заводить легкомысленные интрижки?

   Конрад молчал. С некоторых пор они с отцом превратились еще и в соперников — это было очень неприятно.

   — До меня дошли слухи о твоем новом бурном романе с французской актрисой, — продолжал Роберт.