По тем же причинам я понятия не имел, как работает стихия Стикса. Когда передо мой развернулось инфо, ее название сменилось раз пять, в конце концов принявшись сомневаться между Летой и Стиксом, но в конце концов остановилось на последнем. Даже сам мир не знал, что я такое создал. Изначально сфера, полученная из смешения доступных мне воды и пустоты, даже не имела имени. Любое упоминание в сообщениях Мельхиора выглядело чужеродным пятном, написанном в квадратных скобках грубым рубленным шрифтом. Словно бы в голос мира воткнули пару бездушных металлических стержней.

Глаза полностью адаптировались к тусклому свету еще не захваченного растениями водного кармана среди камней. Игра подводных обитателей так завораживала, что невольно утягивала с собой все помыслы и желания. Хотелось просто сидеть и смотреть в глубину.

Чувство неправильности происходящего — вот что грызло меня с самого побега. Даже если я логически убедил себя в верности своих действий, все равно не хотелось причинять кому бы то ни было боль. Предсказание скорее всего было способом удержать меня. Я хорошо понимаю ее. Наверное, вся проблема в том, что мы с Тамаэль были чем-то похожи. Причинив боль ей, я причинил ее и себе, будто ударив в ожившее зеркало. Но ведь, и клятва Ласке — единственное, что наполняет мою жизнь смыслом.

Может показаться, что это не важно, но не когда за тобой гонятся цепкие когти проклятой стихии. Стоит мне остановиться хоть на минуту, и пустота догонит меня, окончательно поглотив разум. Лишь наличие четких целей заставляет идти вперед, какими бы непреодолимыми не казались преграды. Звериное имя. Хрустальная Академия. Ласка. Без этого всего я бы давным-давно сдался, позволив еще тогда, в самом начале, Стерху меня убить. Или даже еще раньше, в кровавой темноте, полной чудовищ. Не поэтому ли узы тех, кто вместе выбрался оттуда считаются самыми прочными?

— О чем задумался? — вывел меня из медитативного состояния голос адепта Тифнут.

— Да так, — пожал плечами я. — Ни о чем. Ты как?

— Здоровье на месте, твоими усилиями, — устало улыбнулся вор.

— Обращайся, бро, — кивнул я.

— Кстати, а ведь наше общение выходит на новый уровень, брат Сион — вдруг заметил он.

Я не сдержал усмешки:

— Вот уж точно, брат Терми, два проклятых недо-жреца с проклятой стихией и павшими богами!

— Зря ты так, — не изменился в лице новообращенный пустотник. — Хоть ты и прав, конечно. Это ваше «дыхание пустоты» — жуткая мерзость. Скажи, что это временный эффект, а?

— Конечно, временный, — охотно подтвердил я. — Потом по утрам начнет приходить полноценный «ужас пустоты» и иже с ним. Еще по ночам будет снится всякое, хм, нехорошее. И не удивляйся, если в голову начнут приходить всякие забавные идеи о том, как бы меня побольнее сожрать — это тоже нормально.

Глаза вора поползли вверх. Пожалуй, слишком картинно, но и не без доли искренности. Помню, как меня напугали первые приветы от родной стихии. Кому угодно бы поплохело.

При Маэ друг не решился делиться своими вопросами относительно своей новой силы. Но присутствие архонки легко блокировало еще слабую тьму в его сердце. Однако стихия пустоты растет, даже если сопротивляться ей всеми силами. И на моем уровне никто, кроме меня самого, мне уже не поможет.

— Надеюсь, ты преувеличиваешь, — наивно улыбнулся Терми. Вышло у него это как-то совсем не весело.