— Я восхищен. Мы позже поговорим, а пока вели своим людям спешиться.

Сент-Герман кивнул и направился к маргерефе, который достаточно церемонно ответил на его римский короткий поклон.

Мужчины скрестили взгляды.

— Рад видеть вас, маргерефа, — вернувшись к саксонской речи, приветствовал Элриха Сент-Герман. — Хочу заверить, что в случае надобности вы можете рассчитывать на меня. Я был в бою и могу прояснить все детали.

Взгляд маргерефы был изучающим и настороженным.

— Ваш человек… Он мне сказал, что вы по знатности равны принцам крови.

— Кажется, это так, — подтвердил Сент-Герман с равнодушной учтивостью, — я вам как-то об этом упоминал. — Он вновь коротко поклонился. — Но вы устали с дороги. Не смею больше задерживать вас. Да и мне надо поговорить со своим порученцем.

Маргерефа кивнул, и Сент-Герман отошел к Ротигеру. На того по-прежнему продолжали глазеть, особенно женщины — их восхищал его вид. Еще бы, ведь он был одет лучше всех находящихся здесь мужчин и даже превосходил в элегантности самого Беренгара.

Последнего тянул за рукав брат Эрхбог, торопливо нашептывая:

— У нас еще будет более подходящий момент для беседы. Сейчас маргерефа голоден, он не станет слушать тебя.

— Он должен выслушать, — упрямился Беренгар, не желая слушать увещевания монаха.

Между тем крепостной люд как по сигналу потянулся к общему залу. Вокруг маргерефы составилось нечто вроде расширенной свиты, роль герефы в которой играл капитан Амальрик.

Ротигер обернулся к франконцам:

— Ступайте с ними. Вас там покормят. Лошадьми и поклажей займутся рабы.

Он подбодрил их энергичным взмахом руки и поспешил за своим господином.

Тот, широко шагая к северной башне, спросил:

— Ты привез выкуп?

— Больше того. — Ротигер указал на мулов: — В каждом мешке девяносто монет. Золотом, а также в кронах. Судя по словам маргерефы, за эти деньги можно купить и деревню, и крепость.

Сент-Герман равнодушно кивнул.

— Много ли взяток пришлось раздать?

— Нет, не особенно. В основном за проезд через мосты. — Ротигер оглянулся и, понизив голос, сказал, — это не Рим.

Сент-Герман покачал головой.

— Рим теперь не таков, каким мы его знали.

— Не таков, — согласился Ротигер, входя за хозяином в мрачное, хотя и довольно просторное помещение. Он обстоятельно огляделся, потом заключил: — Вам приходилось живать и в худших условиях.

— Я тоже так думаю, — кивнул Сент-Герман, опускаясь на стул. — Ничего, одну ночь ты как-нибудь здесь перебьешься.

— Одну ночь? Значит, завтра мы едем?

Ответа не было, да Ротигер его и не ждал.

— Кажется, сейчас тут за главного капитан? — спросил он после некоторого молчания.

— Да, он, — уронил Сент-Герман.

— Но в письме сообщалось, что здесь правит женщина.

— Правила, — тихо произнес Сент-Герман, сожалея, что не умеет рыдать.

— Понятно. — Ротигер помолчал. — Она погибла в сражении?

Сент-Герман кивнул.

— Я был рядом, но это не помогло. — Он поднялся со стула и, подойдя к окну, стал пристально вглядываться в балтийские волны, словно пытаясь что-то среди них различить. — Теперь ничто меня здесь не держит.

Ротигер понял, сколько боли добавит хозяину каждый лишний вопрос, и направился к двери. На пороге он задержался:

— Я принесу сундуки.