Сидрок тоже проводил ее взглядом.

— Гадость какая… — пробормотал он, но, судя по плотоядному тону и вороватым взглядам, ему тоже было не совсем противно.

— Они полагают, им в таком виде шляться позволено, только потому, что так одевались во времена Каунианской империи, — согласился Эалстан. — Империя их тысячу лет как развалилась, если кто не заметил.

— Потому что они в своих похабных тряпках де-гра-ди-ро-ва-ли. — Сидрок с преувеличенной осторожностью выговорил длинное красивое слово, которое он в начале учебного года зазубрил под руководством учителя истории.

Они с Эалстаном не одолели и пары кварталов, когда позади кто-то промчался по улице с воплем:

— Помер! Помер!

— Кто помер?! — крикнул Эалстан, хотя боялся, что и сам знает.

— Дюк Алардо, вот кто! — ответил бегущий.

— Точно?! — разом произнесли Эалстан, Сидрок и еще несколько прохожих.

Алардо Барийский забирался одной ногой в могилу не раз за те без малого тридцать лет, что миновали с той поры, как его владения были силою отторгнуты от Альгарве на исходе Шестилетней войны — и всегда ему хватало сил отступить от ее края. «Если бы только, — мелькнуло в голове у Эалстана, — ему хватило сил зачать наследника…»

Но гонец решительно закивал.

— Так сказал мой шурин, а тому говорил секретарь эрла Брорды, а тот собственными ушами слышал, когда новость передали в замок по кристаллу!

Как всякий житель Громхеорта, Эалстан полагал себя великим знатоком слухов. Этот показался ему достоверным.

— Король Мезенцио заявит о своих правах на Бари, — мрачно заметил он.

— Если так, война будет. — Голос Сидрока прозвучал так же сурово, но не без потаенного восторга. — Не сдюжить ему против Фортвега, и Валмиеры, и Елгавы зараз. Даже у альгарвейца дури не хватит такое провернуть.

— На что у альгарвейца хватит дури, никогда заранее не догадаешься, — с убежденностью промолвил Эалстан. — Врагов у него побольше будет — Сибиу от Альгарве тоже не в восторге, а островитяне, говорят, ребята серьезные. Давай, побежали домой! Может, первыми с новостью успеем!

И оба припустили во всю прыть.

— Зуб даю, — выдохнул Сидрок на бегу, — твой брат только порадуется, что ему дали укокошить дюжину-другую поганых рыжиков!

— Я же не виноват, что Леофсиг родился первым! — пропыхтел Эалстан. — Вот если бы мне было девятнадцать и я бы попал в коронное ополчение… — Он сделал вид, будто поливает огнем все вокруг, столь отчаянно, что, будь у него в руках взаправдашний жезл — пылать бы половине Громхеорта.

В дом он ворвался с воплем, что герцог Алардо мертв.

— Что? — Оставив попытки вернуть к жизни загубленную безумной летней жарой клумбу, со дворика в дом заглянула Конберга, сестра Эалстана, на год его старше. — И что теперь станет делать Мезенцио?

— Захватит герцогство, — ответила вместо Эалстана его мать Эльфрида, выбежавшая из кухни.