От головокружения картина представлялась еще более хаотичной, и он понял, что если не избавится от удушающей хватки Инрайта, то скоро потеряет сознание; но давление продолжало нарастать, несмотря на все его усилия. И тогда Бишоп совершил единственно возможное в этой ситуаций. Отпустив сопротивляющиеся руки медиума, Бишоп схватил его за грудки и рванул на себя, крепко упираясь каблуками в деревянный настил. Кресло опасно накренилось, и оба упали. Голова Инрайта с треском стукнулась о доски, и он мгновенно обмяк. Бишоп успел выставить вперед руки, поэтому падение обошлось для него без особых последствий. Он оттолкнул от себя безжизненное тело и на несколько секунд закрыл глаза, чтобы быстрее привыкнуть к темноте.

– Да включите же эти чертовы прожекторы! – услышал он чей‑то повелительный голос, и почти сразу широкая полоса света озарила половину площадки.

– И второй! – рявкнул тот же голос, и теперь Бишоп увидел, что команды выкрикивает майор.

Но на грузовике, где был установлен второй прожектор, что‑то случилось. Присмотревшись, Бишоп увидел, что там завязалась схватка, и вздрогнул, когда прогремел выстрел. К машине побежали солдаты с полуавтоматическими винтовками наперевес.

Внимание Бишопа привлекло какое‑то движение прямо перед ним. Эдит Метлок раскачивала головой и молотила руками по воздуху, пытаясь что‑то от себя отогнать. Шенкель, сгорбившись, стоял на коленях и закрывал лицо ладонями.

– Крис, помогите!

Джессика пыталась оттащить от своего отца человека, одетого в темно‑синюю форму полицейского. Бишопа озарила вдруг страшная догадка: Тьма проникла в сознание тех, кто был призван их защищать. Вскочив на ноги, он бросился к Джессике, но к ним на помощь уже торопился кто‑то другой. Полицейский стоял за спиной Кьюлека и пытался оттащить его назад, сомкнув на шее старика согнутую в локте руку, которую Джессика безуспешно силилась сбросить. Подоспевший к ним человек воткнул большие пальцы под подбородок нападавшего и, ввинчивая их, как штопор, вдавливал как можно глубже. Полицейский вскрикнул и отпустил Кьюлека, но едва обернулся – тут же получил сильнейший удар в нос и запрокинул голову. Еще один короткий удар ребром ладони по незащищенному горлу сбил его с ног.

Подбежав к ним, Бишоп сразу узнал в человеке, спасшем на этот раз Кьюлека, помощника инспектора Пека, Фрэнка Роупера.

– Проклятые овцы, – сказал Роупер, едва удостоив взглядом поверженного полицейского.

В эту минуту из общей сутолоки вынырнул сам Пек.

– Вы в порядке, сэр? – спросил он, помогая Кьюлеку подняться.

Опираясь на руку Джессики, слепец глубоко вздохнул.

– Я... я постепенно привыкаю к нападениям такого рода, – с трудом проговорил он, и на лице Пека мелькнуло одобрительное изумление.

– Пожалуй, вас надо увезти в безопасное место, – сказал он. – Знаете, прекратилось энергоснабжение половины Лондона. Теперь всякое может случиться. – Он повернулся к Бишопу: – Как вы? Перед тем как вырубилось электричество, я видел, что на вас налетел этот ублюдок. К сожалению, я немного опоздал.

– Все в порядке. Отчего же прекратилась его подача? Пек пожал плечами:

– Должно быть, перегрузка.

– Или саботаж.

– В данный момент это несущественно. Главное – вывезти всех вас в какое‑нибудь безопасное место.

– Эдит. Где Эдит? – внезапно вспомнил Кьюлек, цепляясь за Джессику. Бессильное отчаяние из‑за слепоты сковало его.

– Эдит здесь, отец. Она в состоянии транса, но, мне кажется, она пытается из него выйти.

– Немедленно отведи меня к ней.

– Я думаю, нам надо отсюда убираться, сэр, – вмешался Пек.

– Прежде всего спасите Эдит, – твердо потребовал Кьюлек.