– Я думаю, нам надо отсюда убираться, сэр, – вмешался Пек.

– Прежде всего спасите Эдит, – твердо потребовал Кьюлек. – Мы должны взять ее с собой.

Джессика подвела отца к медиуму, и Роупер с беспокойством взглянул на своего начальника.

– Не нравится мне все это, шеф, – сказал он. – Если прожектор выйдет из строя, нам не устоять.

– Идите к машинам, Фрэнк. Надо немедленно включить все фары. Где этот чертов комиссар? А майор? Ему давно уже следовало все организовать.

Но участившаяся стрельба свидетельствовала о том, что в подобных условиях наведение порядка будет делом непростым; когда же раздался звон стекла и погас единственный прожектор, все поняли, что это просто невозможно. Площадка погрузилась во мрак, прорезаемый только лучами карманных фонариков.

– К машинам, Фрэнк, быстро! Прикажите включить фары. – Кто‑то налетел в темноте на Пека, и он грубо оттолкнул человека в сторону и достал из кобуры револьвер «смит‑и‑вессон». – Бишоп! Вы где?

– Здесь. – Перед тем как погас последний прожектор, он не отставал от Кьюлека и Джессики и теперь оказался на полпути между ними и Пеком.

Безлунное небо было затянуто облаками, и детектив выругался про себя.

– И дернул же черт выбрать такую ночь! Вы видите Кьюлека? – Чтобы его голос был слышен во всеобщей неразберихе, ему приходилось кричать.

– Да, они совсем рядом... Боже! Холод!..

Пек тоже это почувствовал. Что‑то вроде внезапного озноба. На какое‑то мгновение его мысли сковал холод, проникший во все тайные уголки сознания.

– Бишоп! Что это?

– Не поддавайтесь, Пек. Гоните ее от себя!

– Но что это? – кричал Пек, прижимая руку к глазам.

– Это Тьма. Она прощупывает ваше сознание. Но вы в силах оказать ей сопротивление, Пек, вы должны только захотеть сделать это. – После первого парализующего приступа сознание Бишопа быстро прояснилось, и он понял, что Тьма посягает только на тех, кто позволяет на себя посягать. Как и мифический вампир, неспособный переступить через порог", если его не позовут, Тьма тоже как бы нуждалась в приглашении, чтобы овладеть человеком.

Бишоп схватил Пека за плечи и резко встряхнул.

– Гоните ее! – заорал он. – Если вы сумеете ее оттолкнуть, она вас не тронет!

Пек начал сползать на землю, и Бишоп отпустил его.

– Увезите... увезите их отсюда! – услышал он слова детектива.

Бишоп решил не терять времени: теперь и спасение Пека зависело только от него самого. Все чаще отсветы беспорядочных выстрелов выхватывали из тьмы застывшие картины смятения. Тьма сгущалась, но Бишоп постепенно привыкал к ней и уже начал более отчетливо различать отдельные фигуры. Он направился к Джессике и Кьюлеку, присевшим перед креслом, в котором продолжала корчиться Эдит.

– Джессика, – сказал он, опускаясь рядом с ней на колени, – мы должны немедленно ехать. Здесь оставаться опасно.

– Они ее мучают, Крис. Она не может выйти из транса.

Кьюлек легонько тряс медиума за плечи, снова и снова окликая по имени. Она содрогалась всем телом, ее начало тошнить, из ее груди вырывался сухой мучительный хрип. Потом она сползла с кресла, и рвота хлынула потоком изо рта. Бишоп ощутил на лице липкие теплые брызги, в нос ударило зловоние. Он вытер лицо рукавом, наклонился над медиумом, усадил ее. На некоторых машинах вспыхнули фары, и на площадке стало немного светлее. Эдит бессмысленно смотрела перед собой широко открытыми глазами и дрожала, но судороги прекратились.

Бишоп встал и попытался поднять медиума на ноги. Она не оказала сопротивления, и он с облегчением заметил, что Эдит способна стоять, только опираясь на него.