И в это мгновение загорелось электричество.

Свет хлынул в будку из отверстия, ослепляя их своей внезапностью. Механизм лифта ожил, блоки начали вращаться, кабина поехала наверх. Снизу раздались крики, и крышка упала на просунутые в щель предметы. Руки исчезли. Послышалось беспорядочное шарканье ног по площадке, вопли упавших и топот спасающихся бегством.

Эдит и Джессика заплакали от облегчения, моля, чтобы на этом кончились их испытания – хотя бы на сегодняшний день. Бишоп осторожно приоткрыл люк, металлические прутья тотчас выскользнули и со звоном упали на бетонную площадку. Верхняя часть лестницы была пуста, если не считать нескольких неподвижно лежащих безжизненных тел. Остальные стремглав неслись вниз, расталкивая ослепших от света давних жертв Тьмы.

– Они ушли, – тихо сказал Бишоп. В будку ворвался ветер, и он, вздрогнув, обернулся на широко открытую дверь. Джейкоба на месте не оказалось.

Бишоп уронил крышку люка и бросился к двери. Женщины тоже увидели, что слепец пропал.

На крыше ветер чуть не сбил Бишопа с ног. Налетая с бешеной силой, он рвал одежду и хлестал по лицу. Бишопу пришлось даже прикрыть глаза.

Городские огни раскинулись перед ним гигантским серебристо‑оранжевым созвездием, и он замер, пораженный их рукотворной красотой, впервые в жизни осознав ее могущество. Не увидев нигде на крыше Кьюлека, Бишоп ужаснулся: на совершенно плоской ее поверхности виднелась лишь будка машинного отделения да вторая, подобная первой, где, как он полагал, размещались цистерны с водой. К нему подошли Эдит и Джессика, и все трое, предчувствуя недоброе, озирались по сторонам.

– Джейкоб! – воскликнула Эдит Метлок.

Джессика и Бишоп посмотрели в ту сторону и увидели наконец слепца, стоявшего в каких‑нибудь десяти ярдах от края крыши; на фоне городских огней они различили только его силуэт. Услышав их шаги, Кьюлек обернулся.

– Нет, – предостерегающе сказал он. – Здесь опасно. Все оставайтесь на месте.

– Отец, что ты делаешь? – перекрывая шум ветра, крикнула Джессика, умоляюще простирая к нему руки.

Кьюлек держался за живот, но стоял прямо, не желая поддаваться боли. Его лицо белело неясным пятном, но они заметили черноту, сползающую с его губ на подбородок. Он говорил неразборчиво, словно его горло переполняла кровь.

– Они хотели, чтобы я умер! Они хотели убить меня, пока я не нашел ответа... пока я не узнал, как я должен использовать свою собственную... – Кьюлек не договорил и, спотыкаясь, подошел к самому краю крыши.

– Нет! – закричала Джессика и, вырвавшись из рук Бишопа и Эдит Метлок, бросилась к слепцу. – Нет!

Кьюлек обернулся, посмотрел на Джессику, и его последние слова унесло ветром. Затем он шагнул в ночь, в бездну, в серебристо‑оранжевое созвездие городских огней.

Глава 31

Джессика остановила машину, Бишоп в очередной раз высунулся из окна, предъявив военному, проверяющему документы, специальный пропуск. Изучив его, сержант пригнулся и внимательно посмотрел на Эдит Метлок, сидевшую сзади. Удовлетворенный результатом проверки, он подал знак другому военному, стоявшему у полосатого красно‑белого шлагбаума; шлагбаум начал медленно подниматься. С тех пор как они въехали в зону, прилегающую к Уиллоу‑роуд, это была уже третья остановка. Скучающие от безделья военные, стоявшие у армейского грузовика, проводили взглядами машину; их любопытство бросалось в глаза не меньше, чем их снаряжение. После того, как три недели назад операция полностью провалилась, военные больше не желали рисковать. В ту ночь пострадало множество людей – полицейских, гражданских и даже военных; их мозг был поражен каким‑то химическим веществом, которое, как утверждают ученые, содержится во Тьме, и они стали набрасываться друг на друга, ломать прожекторы, которые служили им единственной защитой.