– Так, мужики, для надежности лучше разбежаться, – сказал Райхлин, изучив расписание и поняв, что единственный вариант, – доехать электричкой до областного центра и дальше прямым ходом домой.

Двое по дороге так и сделали, а вот Никонов… Выйдя из электрички, инженер столкнулся с ним нос к носу. Игнорируя бывшую жертву Левши, Райхлин двинулся к выходу. Навстречу ему шел милицейский наряд. Инженер невольно опустил голову, боясь встретиться глазами со стражами порядка. Тут Никонов преградил ему дорогу.

– Покажи камень, – возбужденно зашептал он. – Покажи камень, или я позову ментов.

– Какой камень? – сделал большие глаза Райхлин.

– Мой рубин. Я хочу убедиться, что он у тебя. Я, конечно, знаю об этом, в противном случае люди только о нем и говорили бы, но я должен увидеть его своими глазами и договориться, как мы будем его делить. Ну, показывай, иначе заложу ментам, что ты похитил у государства сокровища.

– Тогда я заявлю, что и ты тоже.

– Слишком разные весовые категории. У перекупщиков мои камешки потянут на три-четыре тысячи баксов, а рубин.., сам знаешь его цену. Ну, будешь колоться? Менты, видишь, рядом, не знают, чем заняться.

Никонов был взвинчен до предела. Сказывалась внезапно привалившая возможность быстро разбогатеть и, главное, две ночи, проведенные на дереве. В таком состоянии он мог решиться на любые отчаянные действия. Райхлин понял это и примирительным жестом тронул его за руку.

– Ладно, твоя взяла. Вот тебе награда за сообразительность и живучесть. На, полюбуйся одним глазком.

Покопавшись в чемодане, он достал электробритву и приоткрыл футляр. Бархатное мерцание успокоило рабочего.

– Отлично. Теперь обсудим, как мы будем его делить.

Райхлина такое предложение категорически не устраивало. Затевать яростный торг среди движущейся толпы, рядом с милиционерами было верхом неосмотрительности. Кажется, рабочий повредился-таки умом, вися на дереве.

– Давай купим билеты, устроимся и тогда все обдумаем.

– Ты собираешься делить рубин в летящем самолете, окруженный другими пассажирами? – язвительно спросил Никонов.

– Забудь о самолете! – воскликнул Райхлин. – Там просвечивают багаж, заставляют проходить через дурацкий металлоискатель.

– Ой, брось ты, рубин можно сунуть в карман. Он же не железный, чтобы сработал звонок. Если так боишься, я сам его пронесу. А на поезде отсюда до Москвы тащиться трое суток.

Инженер настороженно посмотрел на рабочего. Он в самом деле идиот или притворяется? Если людям, арестовавшим Левшу, они тоже нужны, хотя бы как свидетели, их уже ищут. Разумеется, не так тщательно, как особо опасных рецидивистов, но аэропорты перекроют обязательно, это проще всего. А поскольку милицейская сеть вряд ли окажется настолько густой, чтобы охватить и железнодорожные линии, поезд – самый реальный путь домой и на свободу.

Все это Райхлин терпеливо объяснил Никонову и добавил:

– Кроме того, у меня денег осталось в обрез, на плацкартный билет. О самолете и говорить не приходится.

Они подошли к билетным кассам. Московский поезд отправлялся через час.

– Видишь, как все складывается. Как раз успеем перекусить в ресторане, если угостишь.

Никонов расщедрился: оплатил за двоих, купил билеты в спальный вагон. Странное они представляли зрелище: хорошо одетый Райхлин и Никонов, прихвативший с собой в Междуреченск шмотки для работы на все времена года и не подумавший о парадно-выходном костюме. Но именно бомжеватого вида рабочий платил деньги и диктовал свои условия. Когда поезд, издав визг смертельно раненного животного, тронулся с места, а проводница собрала билеты, он запер дверь и сказал:

– Ну, как будем делить рубин? Распилим поровну или честно разделим вырученные за него деньги?

– У меня дома есть шестьдесят тысяч долларов.