Первые признаки промышленной активности человека на Земле относятся к среднему периоду существования Римской империи, когда плавление металлов в Британии и Испании оказало влияние на ледники Гренландии.

Тогда же изменилось фундаментальное отношение человека к жизни. Впервые материальное благосостояние стало исключительно важным фактором для большого класса людей, что привело к отказу от духовности. В прежние времена богатство являлось ритуальной частью лидерства, которое было одновременно мирским и духовным. Однако во время великого римского мира появился класс людей, по большей части чуждый религии, чьи интересы состояли, главным образом, в материальном благополучии. Этот светский класс сосредоточился на потреблении и долголетии; люди не пытались подготовиться к загробной жизни, в которую больше не верили. И чем сильнее их притягивали блага материального мира, тем менее реальной становилась душа.

После падения Рима западный мир вернулся к теократии, но она оказалась порочной. Христос учил торжеству воскрешения, однако в 325 году нашей эры Никейский собор изменил отношение церкви к радости триумфа Христа над смертью, превратив ее в чувство вины от нашего рождения в грехе — вероятно, полностью вымышленного. До Никейского собора Христа часто изображали с волшебным жезлом, обещавшим новую жизнь. Теперь же его распяли на кресте — символе нашей вины.

Эти изменения возникли по политическим причинам — ведь тому, кто обладает правом прощения, легче контролировать людей, испытывающих постоянное чувство вины. В результате христианство на долгие годы погрузилось в транс вины и расплаты за грехи, из которого только сейчас начинает выходить.

В XV веке в руках достаточного количества людей сосредоточились серьезные богатства, что привело к появлению нового мирского сословия, за которым последовало восстание против церковных притеснений. А это, в свою очередь, вызвало вторую — и еще более мощную — волну материализма. Сейчас наступила высшая точка материальной цивилизации. Большинство из нас забыли о душе или пассивно относятся к мысли, что наша жизнь имеет какой-то более глубокий смысл. Большинство из нас живут, чтобы жить, и сопротивляются смерти, словно со смертью заканчивается все, и неважно, верим мы в загробную жизнь или нет. Если коротко, мы забыли о душе — и это другая центральная тема книги.

Главным образом из-за колоссального, неотвратимого роста населения мы оказались в положении, когда лишь героические усилия — но не исключено, что они находятся за пределами наших возможностей и воли — позволят планете поддерживать наше существование.

Мы почти в том самом месте, в котором должны быть, — как отметит всякий, кто следит за движением знаков Зодиака. Мы не знаем, произойдет ли нечто необычное 21 декабря 2012 года, но календарь майя однозначно предсказывает огромные изменения в этот период.

Странно уже одно то, что эти календари существуют, но еще удивительнее, что они оказываются такими точными. Однако самым поразительным является тот факт, что знание о великом плане скрыто в Библии.

Если бы современные представления об истории человечества не отрицали подобные предположения, нам бы следовало признать, что люди далекого прошлого обладали более глубоким пониманием человеческой сути и записывали свои мысли в календарях, у которых могла быть лишь одна цель: отмечать огромные жизненные циклы, недоступные нашему пониманию.

На самом деле, майя, создатели Зодиака и авторы Библии все прекрасно понимали. Но мы это понимание утратили.

Итак, что же они понимали и почему? Возможно, они обладали способностями, которых мы давно лишились, вроде тех, что сумели вновь открыть в джунглях Гватемалы герои моей книги Герберт Эктон и Бартоломео Лайт?

И вот мы подходим к центральному элементу истории: белому порошковому золоту. К существованию данной субстанции мое внимание привлек мой старый друг Лоуренс Гарднер в своей книге «Потерянные тайны Священного Ковчега», где поднимается вопрос о том, является ли Ковчег Завета утраченным артефактом древней науки, и если да, то имеет ли он сейчас какое-то значение?

Гарднер описывает субстанцию, которую египтяне называли mfkzt, а иудеи — shem.