|
А мне нужен был один точный выстрел. Потому что времени для второго не будет. Я временно привязал пыхтящую капитаншу к ручке бульдозерной дверцы и отвел Воскобойникова в сторону, чтобы Заяц не слышала наш разговор. — Офицер, вон тот дом видишь? Разваленный? Я иду туда, ты выбираешь точку, с которой простреливаются эти руины. Думаю, вон та крыша в самый раз, только не провались — там все гнилое, трухлявое… и глянь сначала, нет ли кого внутри. Когда разместишься, выцеливай мудака в плаще, с огромной ручищей. В руке — девочка. — Не понял, — озадачился Воскобойников. — Излом — это падаль с уродливой лапой, размером с три лопаты. Мутант. Выцелишь — жди. В руке у него девочка. — То есть — в руке? — не понял лейтенант. — У него рука как экскаватор. Увидишь — сообразишь. Короче, выцеливаешь и ждешь. А стрелять ему в лобешник ты должен в тот самый момент, когда он уже выпустит девочку, но еще не схватит эту пухлую дуру в погонах. — Понял, — сказал Воскобойников. — Не подведи. Если что — стреляй второй раз, но это уже если тебе не жалко капитаншу. Мне, если честно, на нее плевать, но все ж как-то нехорошо может получиться… Все, я пошел, а ты аккуратненько — на крышу. Снайпер бесшумно скрылся во тьме. Я отвязал капитаншу. — Ну, дохлая! — басом прикрикнул я на нее, испуганно мычавшую и упиравшуюся, и потащил по дороге к мертвой деревеньке. Излом терпеливо ждал, даже не переменив, кажется, позы с тех пор, как я покинул руины. Ждал и Соболь, который присел на грудку кирпичей. Девочка еле слышно поскуливала. Всю эту картину едва-едва освещали угасающие уголья костра, куда Соболь сунул какие-то доски, но они оказались сырыми и вяло тлели. Полумрак скрыл уродство Излома — он выглядел добрым дедушкой, собравшим внуков у костерка, чтобы рассказать сказку. Но сказку нужно было рассказывать мне. Еще по пути отсюда я вспомнил разговоры о том, что у Излома имеются телепатические возможности. Их силу никто не знал, как не знал точно и то, есть ли они вообще. Но если эта скотина прочтет у меня в мозгу весь план, девочка погибнет. Раньше-то он прочесть его не мог, потому что плана еще не было. Но теперь… — Ты опоздал, — сварливо заметил Излом. — Я уже подумывал расторгнуть договор, Упырь. — Возникли непредвиденные сложности. Тем не менее — вот, — сказал я, грубо дергая за веревку. — Привел. — Ценю. — Излом цокнул языком, и тут угольки чуть вспыхнули, явив мутанта во всей красе. Капитанша, видимо, онемела от ужаса, потому что никаких звуков не издавала. Я же старался не думать о белой обезьяне, то есть о Воскобойникове, который влезал, должно быть, на крышу. Я вспоминал всех своих девок, начиная со студенческих попоек в общежитии и до звезд городских злачных заведений, берущих за услуги редким хабаром. Я воспроизводил в памяти самые непристойные детали этих встреч, даже не зная, представляют ли они интерес для Излома с его сомнительной и скорее всего ни разу не человеческой физиологией. Но только не думать о белой обезьяне с ночным прицелом. |
