Боцман, почесывая в затылке, доложил Доку, как его подло обманул плюгавый. Кстати, он был жив – мобильный телефон действительно оказался не только удобным средством связи, но и некоторой защитой от пуль.

– Ты сам‑то знаешь, что Пастух приказывал Деду? – поинтересовался Док у Боцмана.

– Понятия не имею, – был ответ.

– Ну так сейчас узнаем.

Док наклонился к раненому, но первое, что он сделал, – это оказание первой медицинской помощи. А то вдруг помрет и ничего сказать не успеет. Впрочем, рана была неглубокой – пуля раскрошила аппарат и застряла в ребрах. Иностранец уже приходил в сознание. Но окончательно он пришел в себя, будучи уже связанным, перевязанным и разоруженным.

– Ты кто такой? – строго спросил его Док.

– За нападение на меня вам придется серьезно ответить! – сказал неизвестный.

– Ну уж так и серьезно, – усмехнулся Док и приподнял автомат. Невзначай как бы приподнял. Ровно настолько, чтобы плюгавый мог заглянуть как раз в дуло.

– Ладно, – прокряхтел тот. – Раз уж вы так настаиваете...

Таскаться с раненым мистером Паркинсоном, так он представился, было и хлопотно и неинтересно. Да и бессмысленно. Его оставили на попечении перепуганных владельцев хутора, которых еле выудили из погреба. Они туда попрятались, едва услышали стрельбу. Увидев чеченцев бездыханными, они явно обрадовались – видимо, чеченцы тут были не слишком желанными квартирантами. На мистера Паркинсона косились с опаской, но все же оттащили его в избу и пообещали подлечить.

Боцман с Доком резвым аллюром спускались с гор. Они спешили в город. Док спросил:

– Ты помнишь, чтобы Пастух что‑то говорил про папу?

– Смутно.

– Однако мистер утверждает, что были сказаны слова «убить бы этого папу». Думаешь, Дед вот так и пойдет глушить папу?

– Не думаю, хотя черт его знает.

– Жаль, позвонить нельзя, мобильник погиб. Надеюсь, что все же успеем остановить старика.

– Ну, до папы, положим, он и не доберется.

– Так это им и не нужно, им, чтоб заварить кашу, нужно всего лишь застукать Деда при попытке покушения.

– А когда приезжает папа?

– Не помню точно. Где‑то на этой неделе.

– Тогда давай скорее.

Но трасса Стрый – Славское, в отличие от трассы Франковск – Яремча, была почти пустой. По ней гремели старенькие грузовички да еще иногда проползали карьерные самосвалы с песком, а легковушек почти не было, а какие были – не останавливались. Пришлось пешком топать до Гребенива, это был ближайший населенный пункт. Но и там не удалось найти машину. Электрички же здесь ходили только утром и вечером. Утренние ушли, так что пришлось ждать до пяти часов.

В тамбуре, кроме Дока и Боцмана, тряслись двое местных горцев, но они стояли у противоположного окна, а электричка была старой и страшно гремучей, так что можно было и поговорить.

– Я все хотел тебя спросить, – неуверенно начал Боцман. – Я вообще сильно переживал, когда мы ракеты пустили. Честно говоря, побаивался, не попал бы ты под раздачу. Ты же все время как раз возле наших целей терся. Я только Пастуху не хотел говорить, чтоб он не расстраивался. Но, по‑моему, он сам этого опасался. Как тебя только не накрыло?

Док поглубже затянулся сигаретой, улыбнулся хитро и произнес:

– Накрыло...

* * *

Пятикилограммовая кассета мгновенно ушла на дно выгреба. Но она не взорвалась. Снаружи стоял непрерывный грохот, заглушавший звуки паники, поднявшейся на базе. Продырявленная и просевшая деревянная будка над головой Дока сотрясалась от взрывов, в Дока летели щепки, выбиваемые осколками.