Генерал Комиссаров заерзал в кресле. Ему вполне хватало и тех акций, которые были, а он прозевал. И все это накануне папского приезда. Вот спросят Комиссарова в Киеве: «А что это у тебя диверсанты воинские части захватывают, ракетами пуляются, да еще и полки УНСО уничтожают?» И что отвечать? Что все равно в полках девяносто процентов личного состава собственно боевики? Это выходцы с Кавказа и некоторых стран Азии, а собственно унсовцы там всего‑навсего несли караулы и занимались обслугой? Тогда сразу спросят: «А как это у тебя под носом в Карпатах проходили подготовку представители так называемого черного интернационала, боевики международного терроризма?» Ведь не скажешь же, что покрывательство, обеспечение секретности и всяческая иная помощь в подготовке боевиков изрядно оплачивались. Так изрядно, что нельзя было никак отказаться. Когда тебе к горлу приставляют пачку зелени – это хуже любого ножа!

– Что еще за, мать ее, акция? – раздраженно спросил Комиссаров.

– Сейчас скажу, – улыбнулся Моцар. – Акция вполне серьезная, но вы не расстраивайтесь так! Все находится под моим личным контролем. Собственно, предотвратить акцию и обезвредить московскую группу я могу и своими силами.

– Так обезвредьте!

– Боюсь, что это делать и поздно, и не имеет смысла.

– Моцар! Ты мне что, специально голову морочишь?

– Нет, просто я вас готовлю к одному сообщению.

– Выкладывай, не тяни резину!

– Не думаю, что вы готовы правильно его воспринять, но ладно, так уж и быть, скажу...

– Ну!

– Один из львовских подпольщиков, в частности, Николай Иванович Соколов, между прочим, профессиональный разведчик, готовит покушение на папу.

Генерал вскочил с кресла и, грязно ругаясь, заходил по комнате. Среди мата изредка мелькали печатные слова, которые, если их запомнить и собрать, нанизывались в следующую тираду:

– Жопа, дерьмо! Ты сволочь, Моцар! Ты, гадюка, знал и молчал, свинья поганая!

Моцар успокаивал его:

– Пан Комиссаров, во всем этом есть и положительные стороны! Старик будет осуществлять подготовку покушения в точном соответствии с предложенным мной планом!

Однако генерал разошелся так, что печатные слова уже напрочь исчезли из его речи. Моцар с блуждающей улыбочкой пережидал буйство своего партнера. Наконец брань утихла, и Комиссаров сказал совершенно нормальным голосом:

– Какого хрена?!

– Очень просто, коллега! – терпеливо объяснил Моцар. – Неужели вам не хочется отличиться в поимке опасного террориста? А ведь если не нервничать, как это делаете вы, а оставаться хладнокровным, как это делаю я, то оказывается, что это совсем даже несложная задача. Посмотрите. Я сообщаю вам все детали того плана, по которому будет действовать подпольщик по кличке Дед. Несколько ваших агентов – думаю, двоих будет вполне достаточно – под руководством моего человека выследят этого бандита. Его арест и сдачу под суд я оставляю вам. Но в случае, если вы согласитесь на одно мое условие.

– Какое еще к дьяволу условие?!

– Попросите принести кофе, пан Комиссаров, вам требуется успокоиться, – уже раздраженно сказал Моцар. И когда принесли кофе и коньяк, в другом виде кофе генералу не подавали никогда, и сам генерал более‑менее пришел в себя, он продолжил: – Все, чего я хочу, так это чтобы подвиг Службы безопасности Украины не прошел незамеченным. Дело должно получить самую широкую международную огласку. Не думаю, что это вызовет у вас большие возражения.

– Да, – поколебавшись, ответил генерал. – Пусть. Огласка такого дела нам не повредит. Где находится проклятый старик? Я сейчас же отряжаю людей для его поимки.