|
- Когда дело касается герцога, я ничему не удивляюсь. - Это великий человек. Я не сомневаюсь, что потомки будут с благодарностью вспоминать тех из нас, кто хоть чем-то помог ему. - Мой дорогой Бартоломео, - усмехнулся Макиавелли, - не великие дела увековечивают людей, а прекрасные произведения, в которых их дела восхваляются. Кем был бы для нас Перикл, если бы Фукидид не вложил в его уста речь, прославившую его на весь мир. С этими словами Макиавелли встал. - Вы не можете уйти, не повидавшись с Аурелией и монной Катериной, - остановил его Бартоломео. - Они огорчатся, если не попрощаются с вами. Макиавелли последовал за ним в гостиную. Сердце его вдруг сжалось и учащенно забилось. Женщины не ждали гостя и, похоже, не очень обрадовались его появлению. Бартоломео объяснил, что их гость уезжает в Чезену. - Что мы будем без вас делать? - воскликнула монна Катерина. Макиавелли сухо улыбнулся в ответ. Он нисколько не сомневался, что они прекрасно обойдутся без него. - Мессер Никколо, должно быть, с радостью покидает наш город, который ничем не может развлечь приезжего человека, - добавила Аурелия. Макиавелли показалось, что в ее голосе прозвучала злобная нотка. Аурелия продолжила прерванную работу. Она все еще вышивала полотно, привезенное им из Флоренции. - Я не знаю, чем восхищаться больше, монна Аурелия, - вашим терпением или трудолюбием. Аурелия выглядела неважно. Она давно не красила волосы, и их корни уже потемнели. Сквозь небрежно наложенный слой пудры проглядывала смуглая кожа. "К сорока годам она будет ничуть не лучше матери", - с удовлетворением отметил Макиавелли. Он ушел, довольный тем, что повидался с Аурелией. Его страсть угасла. Он не принадлежал к тем, кто отказывается есть свиные ножки только потому, что в меню не оказалось жирных куропаток. Поняв, что Аурелия для него недоступна, Макиавелли утешился в объятиях молодых женщин, с которыми познакомила его Ла Барбетина. И если говорить честно, он страдал не от неразделенной любви, а от уязвленного самолюбия. К тому же он пришел к выводу, что Аурелия просто глупа. Иначе она не отправилась бы спать только потому, что ей пришлось ждать три часа. И ей не пришла бы мысль, что она совершает грех, ложась с ним в постель, во всяком случае, до того, как она это сделала. Если бы Аурелия знала жизнь так же хорошо, как он, ей было бы известно: сожалеют не о том, что поддались искушению, а о том, что устояли. "Если Бартоломео усыновит племянников, она получит хороший урок, - сказал он себе. - И пожалеет о собственной глупости". 27 Два дня спустя Макиавелли прибыл в Чезену. Артиллерия герцога приближалась к городу, войска расположились у его стен. |
