Площадку атаковали уже трижды за этот день. Пока обходилось почти без потерь. Только один Далариан был ранен. Один из трёх разумов контролировавших его огромное металлическое тело был уничтожен и весь правый борт теперь отказал. Почти треть всех орудий вышла из строя, но Далариан всё ещё был в строю. Механики сейчас перенаправляли хорошо бронированные линии подачи веществ необходимых для органической части Далариана — погибший мозг угрожал отравить два оставшихся. Так же они пытались перевести под контроль двух оставшихся разумов уцелевшее вооружение правого борта. Далариан прочно врезал в землю обе двигательные лапы и механики — роботы облепили его правый борт так, что все орудийные площадки шевелились живым серым ковром. Остальные четыре Далариана корпуса, последнего уцелевшего из Плеяды (семь корпусов), замерли по четырём сторонам света, на расстоянии пяти ста метров от объекта, охраняя периметр Площадки. Четыре огромных металлических скалы — они казались непреодолимой преградой для всего, что состоит из металла и плоти. Последняя атака наглядно показала с какой лёгкостью противник преодолевает этот «непреодолимый» заслон. А ведь в самом начале войны Даларианы уничтожали врагов тысячами почти не получая повреждений. Враг учился. Он был силён и искушён в военном деле. Теперь Даларианы не были для него непобедимы, но всё ещё были очень опасны. Особенно для вражеских кораблей. Почему-то враг не модернизировал свои корабли так, как сделал это с техникой и пехотой после первых столкновений с Даларианами. Он просто увеличил их численность и перестал бросать в бой большие корабли. Только юркие вытянутые корабли класса истребитель, но в огромных количествах. Такая тактика привела к чудовищным потерям, но она оказалась эффективна в борьбе против гигантов Далариан, обладавших поразительной огневой мощью. Фактически один корпус Далариан заменял такие устаревшие виды вооружения как артиллерия всех видов и бронетехника, целой армии.

Армия…, то немногое, что осталось от армий Толеранов, сейчас рассеялось среди руин окружавших единственное уцелевшее здание Площадки. Одиннадцать неполных взводов. Десять Цевера и всего три единицы Прея.

Толеран, когда-то носившей имя А-4534 (имена от А-1, до А-51 были зарезервированы не за отдельными единицами, а за группами единиц), выполнял последние этапы перехода в глубокий оборонительный режим. Нижняя часть его тела уже завершила трансформацию, и все металлоорганические соединения ушли глубоко в землю. Прочно закрепившись в каменистой почве, протонно-нейтронные конденсаторы начали создание глубинных минных заграждений и запустили процессы трансформации кремниевых молекул песка и глинистых почв на большой глубине. Вокруг торса Толерана слившегося с почвой, уже возвышались полуметровые барьеры серебристого цвета. Они будут расти, пока не затянут все составляющие Толерана в сверхпрочный непроницаемый, даже для ионизированных вечерних ветров, кокон. Только орудийные батареи будут частично открыты и потому уязвимы. Верхние конечности завершали воссоздание тяжёлых орудийных платформ, используя металл, извлечённый из металлоконструкций разрушенных зданий. Из всех десяти орудий, основа и трансформирующая матрица для которых имелись в его дополнительных блоках транспортировки микро объектов и дополнительной памяти, пока было завершено воссоздание только тяжёлой плазменной пушки с фотонным наведением. И то не до конца. Соединения управления пушки никак не желали пропускать импульсы мозга Толерана через фотонные телепорты малого радиуса действия. В чём причина неисправности Толеран не мог понять почти минуту — вопиющая потеря времени. Он отстранил сознание от операций воссоздания орудий, позволив автоматическим системам заниматься этим самостоятельно, и значительно повысил подачу органических веществ в мозг.