Было бы неверно обсуждать развод с этой девушкой. Это не ее дело. Тут пусть решает сам Джулиан. Но миссис Тренч, конечно, рада, что Мин оказалась такой приятной девушкой, а не стервой, которая могла бы воспользоваться ситуацией и извлечь из нее максимум выгоды для себя.

Она сказала, не глядя на Мин:

— Я всего не знаю, дорогая, но, по-моему, все уладится. Поживем — увидим.

— Да, наверное, — вздохнула Мин.

— Между тем нам надо поговорить о жилье для вас.

И они долго беседовали, сидя у камина в красивой библиотеке, а Фрисби лежал на коврике, прислушиваясь, нет ли машины хозяина.

Стемнело. За окном видны были лишь огоньки лодок на реке, деревья и кусты погрузились в тень, птицы умолкли. Вечерние звезды ярко сияли в летнем небе. Ночь была возвышенной и таинственной. Мин хорошо чувствовала эту тревожащую сердце красоту, когда сердце страдает, но смутно ждет чего-то лучшего. Она тихо слушала, как миссис Тренч строит ей планы на ближайшее будущее. Завтра в Лондоне миссис Тренч решила повезти Мин смотреть меблированную комнату в Южном Кенсингтоне.

— Она не роскошная, но милая и опрятная. Я знаю хозяйку, миссис Эклес, у нее свои дочери, и она будет заботиться о вас.

Мин поглядела на собеседницу:

— Вы так добры, миссис Тренч. Но не знаю, могу ли я… ну, что будет с моей работой? Ведь теперь все по-другому, верно?

Она была права. Мин теперь нельзя работать у Беррисфордов. Но миссис Тренч сказала, что попытается найти ей место. Она может завтра же позвонить своей кузине в агентство по найму секретарей, чтобы та нашла какую-нибудь хорошую работу.

— Вы ведь умеете стенографировать?

— Да, я закончила специальные курсы.

— Меня бы утомляла эта работа, — дружески заметила миссис Тренч.

— И я бы лучше занималась чем-нибудь другим, но у меня нет выбора, — грустно сказала Мин.

— А чем бы вы хотели заниматься? — спросила женщина. Ей хотелось узнать, что на душе у этой милой девушки, так непохожей на современных самоуверенных и пробивных девиц.

— Я не хотела бы всю жизнь работать машинисткой, продавщицей или даже манекенщицей, будь я достаточно хорошенькой. Меня не очень интересуют наряды и блеск. Но я очень люблю детей и хотела бы стать няней или воспитательницей в детском садике.

— Господи, — воскликнула Ева Тренч, — да вы сами как ребенок!

— Но я всегда любила детей, только у меня не было случая ухаживать за ними, хотя мне случалось присматривать за соседским ребенком в Стритхэме. И я хотела бы иметь собственную большую семью.

«Вот как, — подумала миссис Тренч, — значит, у нее сильно чувство материнства. Это также похвально». Она сама хотела иметь детей, но не пришлось. И хотелось надеяться, что эта бедняжка не узнает в жизни разочарований и разбитых надежд, какие испытала сама Ева Тренч.

— Там посмотрим, — сказала она. — Вас учили на секретаря, поэтому лучше начать с этого… А вы не хотели бы работать детской няней в семье?

— Не знаю, — задумчиво сказала Мин. — Может быть, это лучше, чем отбывать рабочий день в конторе и приходить каждый вечер домой одной.

Миссис Тренч снова закурила. Да, с этой девушкой не так просто, недаром Джулиан беспокоится о ней. Было бы легче с ней, будь она пожестче.