Она обомлела. Он видел, как побледнело ее лицо, видел испуг в ее глазах. Произошло то, чего она так боялась: она никогда больше не сможет его увидеть!

Она стояла молча, стараясь подавить свои эмоции, искавшие выхода. Ей хотелось крикнуть: «Не надо меня прогонять! Я умру, если не смогу с вами видеться. Я люблю вас больше всего на свете, и больше на земле мне некого любить, кроме вас!»

Но конечно, она не могла этого сказать вслух. Мин услышала усталый голос Джулиана:

— Не унывайте, Мин. Могло быть хуже. Клодия могла отказаться не называть ваше имя.

Мин закусила губу и стиснула руки. Он не понимает. Ведь она лучше бы прошла через эту грязь, но получила возможность видеть его, служить ему. Он спросил:

— Вам понравилась миссис Тренч? Вы поладили с ней?

Ей пришлось ответить на этот вопрос, хотя она хотела говорить совсем о другом.

— Да. Она очень милая и добрая. Спасибо, что вы прислали ее помочь мне.

Он подавил зевок. Боже, как он устал. Спать хотелось страшно.

— Мне нужно прогуляться с Фрисби и ложиться. Знает ли Рози, что завтрак нужен на троих?

Тогда Мин, забыв о своих чувствах, сообщила ему, что нет уже ни Рози, ни кухарки, и объяснила почему. Джулиан побагровел, затем горько рассмеялся:

— Что за милая история! И какие у них христианские чувства! Кухарка — старая дура, Рози — молодая. Но я поговорю с ее родителями утром. Если таковы их отношение ко мне и преданность, пусть ищут себе нового хозяина.

— О Боже, — сказала Мин, — просто ужасно… и все из-за меня.

— Перестаньте обвинять себя, — сказал он строго. — Поймите раз и навсегда, что вы не виноваты, вы просто козел отпущения, бедный маленький козлик.

Она покачала головой и вдруг почувствовала, что слезы навернулись на глаза. Она подошла к двери, прошептав:

— Я лучше пойду лягу.

Сейчас он смотрел не на нее, а на пса, терпеливо ожидавшего обещанной прогулки.

— Ну, доброй ночи, Мин. И еще раз: не обвиняйте себя и не волнуйтесь. Несомненно, в конце концов все образуется.

Она постояла молча, не решаясь взглянуть на него, чтобы не видно было ее слез. Если они не будут встречаться, то что для нее образуется?

— А я вас никогда не должна больше видеть?

Она спросила это внезапно, таким тихим, сдавленным голосом, что он словно впервые понял — для нее небезразлично, исчезнет он из ее жизни или нет. Это взволновало и несколько встревожило его. Он сказал:

— Миссис Тренч говорила с вами о вашем ближайшем будущем?

Незаметно смахивая слезы, она ответила:

— Она нашла мне какое-то жилье в Южном Кенсингтоне, и… и она обещала найти мне работу.

— На нее вы вполне можете положиться. Хорошая женщина. А что до встреч… Думаю, когда это закончится, много позже, я смогу навещать вас, Мин.

Она не была достаточно взрослой ни по годам, ни по опыту и так была напугана перспективой разлуки, что выпалила:

— О, почему же я не могу продолжать видеться с вами в ближайшее время, мистер Беррисфорд?!

Это формальное обращение в сочетании с криком ее души смутило его. Он с удивлением увидел ее заплаканное лицо. Он и не думал, что это дитя может так обожать его. Он знал ее чувствительность и сердечность (полная противоположность холодной, бездушной Клодии), но ему и в голову не приходило, чтобы Мин могла так влюбиться в него за это время.

«Черт побери, — подумал он, — что же теперь делать?» А что было делать? Очень легко, казалось, ответить на этот порыв теплых чувств, которые девушка не могла скрыть, — обнять ее и осушить ее слезы.