— Плащ, — прошептал Генрих. — Плащ похож.

— А, да мало ли похожих плащей. Следите за походкой.

— Не знаю, не помню, — зашептал Генрих в отчаянии. — Рост приличный, да, волосы… — бизнесмены вступили в свет фонаря. — Кажется, у того темнее были, этот почти рыжий.

— Ну, а второй? — спросил Саня безнадежно.

— В куртке? Совсем непохож. Жгучий брюнет, а у того… ни темный, ни светлый, нечто среднее.

— Шатен, — подсказал Саня.

— Вроде так называется.

Бизнесмены подошли к машине, остановились и вдруг разом обернулись; тайные соглядатаи отпрянули в тень белой башни, не отрываясь, однако, от лиц, замкнутых, словно мертвенных в светло-синем свете. Бизнесмены постояли неподвижно и молча, будто давая возможность разглядеть себя в деталях, затем сели в «Волгу» и укатили. «Сыщики» пошли назад к метро.

— Ну, что скажешь?

— Я бы сказал: оба не похожи. Двигались, как автоматы. И застыли — ну манекены в витрине.

— Виновато искусственное освещение.

— Ну да. Не то, что-то не то… Там был порыв, трагизм, как будто на сцене разыгрывалась пантомима. Она была неподвижна, а он…

— Но почему он не увез ее тогда же? Боялся свидетелей? В доме никого не было, кроме вас с Настей.

— И мы были тайком.

— Тем более. Зачем ночью? Зачем все эти предосторожности?.. «Муж ждет», — сказала она. Кто же этот таинственный муж?

В пятом часу на следующий день в скверике напротив Большого театра.

— Я выслушал его исповедь, Валентин Алексеевич. На меня она произвела сильное впечатление.

— Надеюсь, он сознался?

— В чем?

— В убийстве Нины.

— Нет. И я ему верю. Вы говорили, что в прошлом году с бывшей женой общались.

— По делу о разводе.

— Вы заезжали за ней в клуб на машине?

— После того, как она уехала от меня в Останкино — нет.

— И в последний день ее работы не заезжали?

— Я не знаю, когда она ушла с работы.

— Она вас поздравила с женитьбой. По телефону или лично?

Юный принц досадливо поморщился и постарел.

— Лично.

— Где?

— В театре.

— Почему об этой встрече вы не рассказали следователю?

— Потому что она не имеет никакого отношения к убийству.

— А почему сейчас сказали? А? Не посмели соврать на прямо поставленный вопрос? Нетрудно догадаться: вас видели вместе в театре и смогли бы, если что, уличить.

— В чем уличить? — воскликнул балерон истерично.

— Зачем она приезжала в театр? Она вас преследовала?

— С чего вы взяли?

— А что вы сказали Анатолю, когда он вас разыскал? «Она и из могилы меня достанет». И безумно испугались.

— Уж прям безумно!

— Валентин Алексеевич, у меня есть неподтвержденные данные, что Печерская в то время была беременна.

— Я тут ни при чем!

— Зачем она приезжала в театр?

— Ну, если вы в курсе… она приезжала объявить, что ждет ребенка.

— От вас?

— Боже сохрани!

— Тогда к чему это объявление?

— Вы ее не знаете… вы ничего не знаете.

— Я хочу узнать.

— Взяла, видите ли, реванш.