Она слышала, как женщины вздыхают по красивым кавалерам, впадая в экстаз от их плеч, их бедер под облегающими рейтузами или того, что было спрятано за их экстравагантными гульфиками. Она думала, что они преувеличивают или нарочно дурачатся. Все мужчины имеют одинаковое основное снаряжение, разве нет?

   Очевидно, она заблуждалась. Некоторые мужчины намного превосходили остальных по ауре мужественности. Их тела были лучше сложены, с мышцами, которые двигались под кожей, как промасленный шелк. Их прикосновение могло воспламенить. Они были угрозой для спокойствия женского ума. Опасными также были их улыбки. Она не верила, что простым движением мышц мужское лицо может меняться так легко от холодной суровости до неотразимой теплоты. Оно начиналось в его глазах, подумала она, внезапное забавное веселье, которое она ждала с предвкушением.

   Она должна быть начеку каждую минуту, пока они не достигнут Лондона. Проклятие Грейдонов избавило ее от немедленного брака, и было бы глупо сейчас поддаться ласкам Брэсфорда. Последнее, что ей было нужно, — консумировать союз, который она надеялась расторгнуть. Более того, она вряд ли сможет заявить, что боится мужа, который был обвинен в убийстве, если свидетели смогут поклясться, что она была близка с ним.

   Если, конечно, дойдет до такого поворота событий. Было вероятно, что палач избавит ее от этой необходимости.

   Внезапно ей пришла в голову мысль, что это могло быть частью замысла короля, который устроил ее обручение с человеком низшего сословия, зная, что похитит ее обратно. Но все же, какова цель такой жестокой игры «в кошки-мышки»? Она не видела ни одной, которая имела бы смысл.

   Конечно, она почти ничего не знала о Рэндалле Брэсфорде. В его прошлом могли быть любые события, которые бы вызвали скрытую вражду. Двор был рассадником завистливых интриг и мелочных вендетт. Любой мог решить сыграть злую шутку с этим незаконнорожденным рыцарем с большой гордостью и еще большими амбициями.

   Интрига могла быть развязана также с ней. Она отвергла полдюжины или больше притязаний на ее руку, прикрываясь защитной силой проклятия. Возможно, кто-то хотел показать ей, что она была не так неуязвима перед судьбой большинства женщин — их берут замуж из-за наследства. Если Брэсфорд знал о проклятии и осмелился бросить ему вызов, тогда он был прекрасным выбором. Она, конечно, была ошеломлена, когда ее отдали простому человеку, чьи владения располагались практически на краю света. И если его повесят4, а ее вернут обратно — «шутка» будет иметь большой успех. Так что ж из этого? Он был ничем, никем.

   Те, кто так думал, возможно, недооценили Рэндалла Брэсфорда. Этот факт нельзя было игнорировать так же, как Изабель стоило усилий признать его. Благородная кровь текла в его венах, несмотря на его происхождение. Он бы не достиг того положения, которое занимал сейчас, если бы был глупым или неосмотрительным.

   Сев и устроившись поудобнее, она отыскала мешочек с марципанами и завязала его, прежде чем засунуть под подушку. Она стряхнула лишнюю воду с занавески паланкина; воспользовалась подолом своей юбки, чтобы вытереть забрызганную руку; поправила вуаль, которая съехала с волос. Она все еще прятала выбившиеся завитки, когда услышала приближающийся стук копыт.

   — Леди Изабель? Вы там в порядке?

   Голос принадлежал виконту Хэнли. Он бы поднял шум, если бы она не ответила. Она отбросила занавеску в сторону, чтобы посмотреть вверх на него с вежливым недоумением:

   — Как видите, сэр. Почему бы нет?

   — Нет никаких причин. Я просто подумал... — Он остановился, его широкое лицо в шрамах стало неподходящего оттенка пунцового цвета.