—  Столько не могу! Слишком много.

—  А за меньшее что купит? — сморщился пре­небрежительно, но, увидев, холодное, безучастное лицо отца, смягчился,— ну, штук пять дай! — протя­нул руку.

—  Зачем тебе? Сам отправлю. Адрес есть и даже номер телефона. Позвоню и поздравлю от обоих,— заметил, как скис Ромка.

— Я сам хочу отправить, своими руками. Чтоб по­верила, что жив и помню ее.

—  Не сочиняй. Откуда пошлешь? Тут в спецотделе нет отдела переводов. Да и не возьмут у тебя деньги. Сразу заинтересуются, где их взял? Тебе нужна лиш­няя морока? Я с тем справлюсь сам, если так на этом настаиваешь,— согласился Егор.

—  От тебя ей ни в радость получать поздравле­ние. Знаю о том. Обложит матом и пропьет.

—  Что предлагаешь? — удивился Платонов.

—  Дай наличкой, сколько есть,— протянул руку.

—  Завтра утром привезу. Сейчас у меня и полови­ны не наберется,— смутился Егор.

Увидев охранника, проходившего мимо, остановил его и, указав на катер, стоявший у причала зоны, по­просил парня:

—  Там рядом с катером лодка пришвартована но­вая, с мотором и веслами. Дюралька. Отгони к косе, чтоб портовые бичи не угнали. Пришвартуй понеза­метнее. Соколов о том просил перед отъездом. Цепь на кнехт забрось. Договорились?

—  Так точно! — побежал к берегу охранник.

—  Выходит, ты теперь — пахан зоны, если распо­ряжения отдаешь?

—  Временно,— подтвердил Платонов.

—  Это классно! — оживился и обрадовался Ро­ман.— С тебя причитается! Нет, водяру не прошу. Ты мне наличкой выскреби всю пыль. Хоть нажрусь вдо­воль,— закатил глаза от предвкушения.

Платонов поверил, он отдал Ромке почти три ты­сячи, посоветовал в ларьке не брать лежалые мяс­ные и рыбные консервы. Сам же пошел проверить склады с готовыми штабелями. Он обмерял их, об­считывал, записывал в блокнот данные. Побывал на пилораме. Обмерил количество досок, реек, горбыля. На завтра решил побывать на делянах, где зэки заго­тавливали лес.

Егор не сразу заметил надвинувшиеся сумерки. Спохватился, когда ноги и руки окоченели от холода. Оно и немудрено, середина января на Сахалине все­гда отличалась морозной погодой. Вернувшись в каби­нет Соколова, сделал для себя стакан чая. И только отпил глоток, заколотился, затрезвонил в кармане мо­бильный телефон.

«Наверное, Сашок тревожится или Касьянов»,— по­думал сразу. Но в трубке послышался голос Натальи:

—  Егорушка, ты скоро придешь домой?

—  Сейчас сводки по выработке возьму у бригади­ров, назначу дежурного по зоне и домой.

—  Мы тебя очень ждем! — рассмеялась звонко.

—  А кто это мы?—удивился человек.

—  Мишанька, я и мама! Сын у нас родился.

—  Уже?

— Два часа назад. Почти без схваток. Ждала, когда они посильнее начнутся, а Мишке ждать надоело. Мне спину заломило. Прилегла на диван. А сын как космонавт тут же выскочил прямо на одеяло. Бабка его на руки взяла, чтоб нос и рот почистить, он ее описал тут же и как закричал! Ну, точно Миша! Его имечко! Не любит, чтоб в его носу другие ковырялись. Ножонками, ручон­ками отталкивал, мол, сам справлюсь. Вот такой у нас малыш! Сейчас он спит. Мама обтерла его, он мигом уснул. Но как похож на тебя! От меня только рыжие волосы на головенке, да и те сменятся, как мама го­ворит.

Егор пообещал Наталье не задерживаться ни на минуту и как только освободится, примчится домой.