Мэгги глубоко вздохнула и отряхнула с джинсов собачью шерсть.

– Развод – ужасно грязное дело, – тихо продолжала она. – И отнимает много времени. Помощи от родителей я так и не дождалась. Мать была уверена, что я совершаю большую ошибку, а отца волновало только одно: смогу ли я продолжать работать. Наверное, я просто не выдержала. Давление резко подскочило, я попала в больницу и.., потеряла ребенка.

Кофе, шипя, полился на плиту, и запах мокрой собачьей шерсти сменился запахом горелой гущи.

– Когда я оправилась и могла снова выходить на работу, – ровным голосом продолжила Мэгги, – то вдруг поняла, что не хочу этого. Индекс «Доу Джонс» подскакивал вдвое и падал до немыслимого предела, но мне было все равно. Бракоразводный процесс шел своим чередом. К тому времени я, конечно, уже знала, что брак не помешал Карлайлу сохранить свойственный ему стиль жизни. У него была любовница, и он обеих нас обманывал. Я решила, что с меня довольно, отказалась от всех притязаний, уехала к Джубалу – и вот, живу здесь.

Она обвела взглядом стены и улыбнулась одними губами.

– Теперь ты все знаешь. Скучная история, бабьи слезы. Полжизни я убила на карьеру, которая оказалась мне не нужна, вышла за человека, которого не смогла удержать, потеряла единственное в жизни сокровище. Теперь понимаешь, почему я избегаю людей?

– Чего нет, того не потеряешь?

– Скорее, правильный учет активов и пассивов.

Улыбка растаяла, но глаза засветились теплотой и нежностью.

Сэм встал и снял кофейник с плиты. Поддерживая его под донышко, он подставил его под струю холодной воды и, подождав немного, разлил кофе по чашкам.

– Был бы бренди, я бы слегка подсластил тебе жизнь. Но у меня только виски. Если хочешь, принесу.

– У меня такой измученный вид?

– Ты прекрасна. И всегда была прекрасна, даже когда бранила меня за то, что я нарушил границы твоей территории и украл твой плавник.

– Так ты все понял?

– А ты и не пыталась скрыть, – заметил Сэм, наливая молоко в ее кофе и прижимая ее озябшие пальцы к теплой чашке.

– Прости. Наверное, я за эти годы привыкла считать себя здесь хозяйкой.

– И никогда не хотелось уехать? Или найти компанию?

Мэгги неподвижно смотрела в свою чашку.

– Порой я спрашиваю себя, смогла бы я вернуться в Бостон и, снова работать или нет. Но чтобы взять да уехать – нет, такого соблазна я не испытывала. Что до компании, так каждое лето на Перешейке полно народу. В основном приезжают порыбачить, и, конечно, большинство постояльцев – мужчины. Ведут себя вполне пристойно, однако попадаются и гнусные экземпляры. Но я справляюсь, кого бы агент сюда ни заслал.

– И со мной?

Мэгги криво усмехнулась.

– И с тобой тоже. Когда твой отпуск кончится, ты же не станешь задерживаться. Жизнь, лишенная удобств, не для тебя, так ведь?

– Я постараюсь привыкнуть. А может быть, мы даже объединим усилия: я научусь сносить здешние тяготы, а ты примеришь на себя Дархэм.

Мэгги почувствовала, как кровь бешено застучала в висках.

– Не лги мне, Сэм. Если ты просто хочешь со мной переспать – это одно, но не пытайся прикрыться красивыми словами. Это нечестно по отношению к нам обоим.

– Почему ты решила, что я неискренен? Мэгги глотнула кофе и поморщилась. Сэм терпеливо ждал ее ответа. Сама виновата – не надо было выворачивать перед ним душу. Теперь не отвертишься.

– То есть ты любишь меня? – неуклюже выпалила Мэгги.