Не успел Сэм и рта раскрыть, как Мэгги уже была готова провалиться сквозь землю.

– Забудь, что я сейчас сказала. Прошу тебя. – Наверное, он сейчас в таком же шоке, как и она.

– Может быть, я не хочу забывать. Мэгги, между нами действительно что-то происходит, и мы оба об этом знаем.

– Родство душ? – с надеждой спросила она. Сэм усмехнулся, но в полумраке трудно было прочитать его взгляд.

– Не думаю. Столкнувшись в этой дыре, мы только и делали, что злились и ругались, и тем не менее это произошло. Ты согласна, Мэгги?

Допустив столь непростительную оплошность, Мэгги не была намерена уступать. И куда подевалась холодная выдержка, выработанная с таким трудом?

– Тебя тревожит перспектива снова впустить в свою жизнь мужчину?

– Тревожит? Пугает до смерти. Ведь мы едва знакомы.

– Чтобы действительно узнать друг друга, нужно время. Может быть, мы скорее пройдем этот путь, если я поясню причину моей женитьбы. Терпеть не могу неудач – в чем бы то ни было, – но мой брак с самого начала не обещал ничего хорошего.

Мэгги ясно видела, каких усилий стоит ему это признание. Замкнутость – одна из немногих черт, которые их роднили. В остальном между ними было мало общего.

– Жену свою я не любил. Я любовался ею – она была молода и восхитительно красива. Она ждала ребенка от другого мужчины. Я женился на ней, потому что был одинок, а Лорель нуждалась в поддержке. Отец ее ребенка был женат, а родители ничего знать не хотели.

Сэм умолк. Мэгги тоже молчала, и он не знал, стоит ли продолжать. Может быть, ей наплевать? Может…

Мэгги перегнулась через стол и накрыла его руку своей.

– Спасибо, что рассказал, Сэм. Лорель не могла сделать лучшего выбора. Из тебя получился бы замечательный отец.

– Ну уж и замечательный, – пробормотал Сэм, безмерно польщенный. – Но, думаю, я бы справился. Уверен, что смог бы соответствовать.

– И вырастил бы безнадежно избалованное дитя. Кстати, пожалуй, стоит выпустить Принцессу пробежаться. Как ты думаешь, может, ее еще раз покормить? Дать что-нибудь вкусненькое на сон грядущий?

– Ну, и кто из нас растит баловней? Мэгги замахала руками, изображая смирение и невинность.

– Тогда я пошла в душ, а ты пока будь за хозяина. Я оставлю тебе горячей воды.

Она больше не могла находиться с ним рядом. Это становилось опасно. Странная смесь радостного возбуждения и страха, как при езде на большой скорости. Словно несешься вниз по крутому склону.

– Спасибо. Ты хоть меня не балуй, – улыбнулся Сэм и открыл дверь, выпуская собаку.

Лежа в постели некоторое время спустя, Мэгги услыхала, как в ванной выключили воду. Принимая душ сама, она намеренно экономила горячую воду, зная ограниченные возможности титана. Но Сэм больше заслуживал удовольствия, чем она.

Он постучал и, прежде чем она успела отозваться, заглянул в дверь.

– Мэгги, можно открыть окно? Твой дом меньше моего, здесь душновато.

– Как хочешь.

– Угу. Спасибо.

Он помедлил, и она взглянула на него вопросительно. Она оставила для него свет в гостиной, и яркий луч падал из двери на край кровати.

– Никогда не приходилось спать на перине. Как на большой подушке, да?

– Многим не приходилось. У Джубала жесткая кровать, но в ней по крайней мере тебе будет тепло.

– Я-то знаю, где мне было бы во сто раз теплее, – отозвался Сэм, и Мэгги нервно заерзала.

А ей? Разве она не следила за каждым его движением, когда он возвратился с Принцессой с прогулки? Разве не представлялся он ей стоящим под душем в ее старой, на кривых ножках, ванне, за прозрачной пластиковой занавеской, не скрывающей его тела? Во всех подробностях?

– Сэм, ты хочешь что-то сказать? Время уже за полночь.