Если он и размышлял об этом чуде, то у него всегда появлялось полуосознанное сожаление, что аризонская часть ВЫХОДА Хобкен Гейт была слишком далеко от дома его родителей. Она называлась Кайбаб Гейт и располагалась в семи милях от дома Уокеров.

Когда строился дом, этот район был последним, которого достигал туннель доставки и другие коммунальные городские линии. Поскольку это был старый дом, все его жилые помещения находились на поверхности земли. В доме были только спальни и столовая. Было также подземное бомбоубежище. А жилые комнаты раньше одиноко торчали над землей, образуя эллиптическое укрытие: но когда Большой Нью-Йорк расширился, то вся местность в округе была застроена подземными апартаментами вперемежку с девственным лесом. Строить что-либо на поверхности было запрещено. Уокеры покрыли свои жилые помещения почвой и высадили лиственные деревья, но они отказались закрыть смотровое окно. Это была главная прелесть дома, так как через него открывался вид на Большой Каньон. Муниципалитет старался принудить их закрыть его и заменить подобием окна с телевизионным изображением Большого Каньона, как это делается в подземных помещениях. Но отец Рода был упрямым человеком и утверждал, что наряду с природой, женщинами и вином, это лучшее, что есть в жизни. Окно все еще оставалось нетронутым.

Род застал свою семью сидящей перед этим окном: ожидалась сильная буря в Каньоне. Здесь находились его мать, отец и, к его удивлению, сестра. Элен была десятью годами старше его. Будучи капитаном аризонской полиции, сестра редко появлялась дома.

Он обрадовался, и вовсе не потому, что его собственное опоздание благодаря ее приезду могло пройти незамеченным.

- Сестренка! Как хорошо, я думал, ты в Туле.

- Я и была там несколько часов назад.

Род пожал ей руку. Сестра цепко обняла его и поцеловала, прижав к своему высоко поднятому желтому корсажу. Она все еще была в форме: это подсказало Роду, что она только что приехала - в свои редкие приезды домой она обычно сразу переодевалась в халат и домашние туфли, а волосы связывала узлом. Сейчас же она была в защитной одежде, вооруженная, а ее кожаные перчатки и украшенная перьями каска лежали на полу.

Она с гордостью посмотрела на него.

- Как ты вырос! Стал с меня ростом!

- Я выше!

- Не пытайся вырваться. Я сверну тебе руку. Снимай ботинки и стань спиной ко мне.

- Сядьте, дети, - мягко сказал отец. - Почему ты так поздно, Род?

- А... - он хотел выкрутиться, рассказав о завтрашнем экзамене, но вмешалась сестра.

- Не приставай к нему, папа! Требуй, чтобы он извинился, и кончим на этом. Я научилась этому, когда была суб-лейтенантом.

- Тише, дочь! Я его без твоей помощи разберусь с ним.

Род был удивлен раздраженным тоном отца и еще более удивился ответу Элен:

- Да неужели? - и тон ее был странным.

Род видел, как мать подняла руку, как бы собираясь что-то сказать, но закрыла рот. Она выглядела расстроенной. Его сестра и отец глядели друг на друга; все молчали. Род перевел взгляд с одного на другому и спросил:

- Что случилось?

Отец улыбнулся ему:

- Ничего. Не будем больше об этом. Обед ждет. Пойдем, дорогая! - он повернулся к жене и помог ей подняться с кресла.

- Минутку, - сказал Род настойчиво. - Я опоздал, так как задержался у ВЫХОДОВ.

- Хорошо. Тебе лучше знать, но больше об этом говорить не будем. Отец повернулся к лифту.

- Но мне нужно еще кое-что рассказать. Меня не будет дома всю следующую неделю.

- Хорошо... что? Что ты сказал?

- Меня не будет дома некоторое время. Может, десять дней, а может, и дольше.

Отец казался обескураженным, он покачал головой:

- Каковы бы ни были твои планы, тебе придется их изменить.